– Перед Олимпиадой в Токио вы получили травму, и ваше участие было под вопросом. Как удалось восстановиться и поверить в себя?

– Да, действительно, в марте перед Олимпийскими играми я получила травму голеностопа, и у меня было всего две недели на восстановление, я с этим справилась и приступила к полноценным тренировкам. В дальнейшем меня голеностоп сильно не беспокоил, только перед самим стартом, но все это было в пределах допустимого.

– Пример Симоны Байлз в очередной раз показал, что психология в спорте важна не меньше, чем мастерство. А в команде есть психологи или кто-то другой отвечает за эту работу? Девочки друг друга поддерживают?

– Психология в спорте – одна из самых главных составляющих. К сожалению, в нашей сборной нет психолога. В принципе, у нас у каждого есть свой личный тренер, который всегда поддержит и подскажет, как нужно поступить. Также мы с девочками по команде всегда общаемся и, когда трудно, всегда поддерживаем друг друга.

– После мужского многоборья, наверное, у многих возникла мысль, что Игры можно закрывать – лучше уже не будет. Однако женская сборная России по спортивной гимнастике сенсационно выиграла командный турнир на Олимпиаде, причем впервые. В чем, на ваш взгляд, причина успеха?

– После победы наших ребят мысли такой не было, что можно закрывать Олимпийские игры, все знали, что у женской сборной тоже есть шансы, так как после квалификации мы занимали первое место. Поэтому мы все надеялись и верили, что то же самое может получиться в финале.

Мы просто делали свою работу, то, к чему очень долго готовились. Наша задача была – выйти на помост и сделать свое. В данном случае в американской команде не было сильнейшей гимнастки, она отказалась уже во время выступления, поэтому, скажем так, мы с ними могли соревноваться наравне, и мы очень рады, что смогли справиться со всеми поставленными целями и добиться такого результата.

– А с нашими парнями вы общались после выступления? Как они отреагировали на вашу победу, а вы на их?

– Мы все вместе смотрели командные выступления мальчиков, очень сильно болели и переживали за них.

В этот день нам не удалось пообщаться с мальчиками, потому что они вернулись очень поздно из-за пресс-конференции, награждения и допинг-контроля. У нас режим, мы уже ложились спать, поэтому встретиться и поздравить ребят с победой получилось только утром. Конечно, их победные эмоции помогли и нам, мы очень сильно хотели повторить выступление ребят.

Мы безумно рады, что смогли оправдать надежды, ведь много лет мы не могли этого сделать.

– Директор спортшколы, где вы проходите подготовку, Владимир Ходырев рассказал нам, что перед Олимпиадой администрация Пушкинского района запустила флешмоб «Ахаимова, вперед!». Какой была ваша реакция, когда впервые узнали об этой акции?

– Когда я приехала в Токио, мне начали везде сбрасывать видео с хештегом #Ахаимова, вперед. На самом деле безумно приятно, что столько людей поддерживают меня. Даже те, кто не причастен к спорту. Помимо поддержки моего тренера, девочек по команде, моей семьи, моих друзей, была еще поддержка от людей, которых я не знаю. Это придавало сил и помогло стать олимпийской чемпионкой.

– Как вы думаете, почему Симона Байлз отказалась от борьбы и могло ли такое произойти в российской команде?

– Не могу сказать, почему Симона отказалась выступать. Думаю, на это были причины. Во время соревнований такие сбои иногда происходят. И у нас, и в других командах. Никто не застрахован от травм или каких-то иных ситуаций. Это спорт.

– Ни одна Олимпиада не обходится без обид и разочарований. Было обидно за художниц?

– По поводу несправедливости в художественной гимнастике всем обидно – и мне лично, и всей стране. Девочки проделали колоссальную работу. И когда ты всю свою жизнь вкладываешь в спорт и в медаль, пашешь на тренировках, а потом происходит такая ситуация – это больно и обидно. Надеемся, что в итоге эта ситуация как-то разрешится.

– Удалось ли побывать на церемонии открытия или закрытия Игр? Что произвело самое сильное впечатление, помимо отсутствия зрителей на трибунах?

– Нам не удалось побывать ни на открытии, ни на закрытии соревнований. Открытие происходило за день до нашего выступления, и мы не ездили на стадион. А закрытие не смогли посмотреть, потому что уехали раньше. Но основной задачей было приехать и выполнить свою работу. На такие вещи старались отвлекаться как можно меньше.

А по поводу зрителей на трибунах – нам их не хватало. Но приходили атлеты из других видов спорта. Так что в зале стоял шум, была поддержка. Из нашей команды ОКР тоже приходили поболеть, что было безумно приятно и помогало выступать, так что мы с этим справились без проблем.

В какой-то мере было даже спокойнее выступать, потому что легче концентрироваться, когда нет огромных трибун, заполненных зрителями. А в целом, когда выходишь на помост, полностью абстрагируешься и стараешься не обращать внимания на то, что происходит вокруг.

– Многочисленные видео и эксперименты с картонными кроватями не спровоцировали желания испытать свою кровать на прочность?

– Признаться, картонные кровати мы на прочность не проверяли. Но на самом деле на них было очень удобно спать. Там были комфортные матрасы, и спалось на них действительно хорошо.

– Вы одна из немногих людей, кто равнодушен к еде, поэтому отсутствие привычных блюд русской кухни вас не смутило. А чем баловали спортсменов японские повара?

– На самом деле по еде японцы все очень хорошо организовали. Кухня была разнообразной, и каждый мог найти привычные для себя блюда. Выпечка, сладкое, пирожные – это тоже все было.

– Через три года – Олимпиада в Париже. Мы можем надеяться увидеть вас и там?

– На данный момент про следующую Олимпиаду ничего сказать не могу, потому что сейчас я восстанавливаюсь и по мере восстановления уже буду принимать решение.