– Из-за антикоронавирусных ограничений фестиваль «Бродский DRIVE»-2021 прошел в онлайн-формате. Как это отразилось на программе?

– Мы сделали хорошее дело, фестиваль посмотрело достаточно большое количество зрителей. Честно говоря, мы особенно не переживали из-за онлайн-формата, просто хотели достойно сделать свою работу. Я смотрел эти трансляции и убедился в том, что мы все сделали правильно.
Может быть, звук был не всегда идеальным, но, во всяком случае, это точно не криминально: каким-то проектам повезло больше, каким-то меньше. Кстати, казалось бы, сложнее всего было подготовить для трансляции оркестр, но ребята привели своего звукорежиссера, и звук был качественный. 

В основном отзывы положительные, например, когда мы представляли программу, посвященную Арсению Тарковскому, очень хорошо отреагировал директор концертного зала «Яани Кирик» Юрий Лейтен и прислал восторженные отзывы. Реакция людей неравнодушных была мгновенной, особенно у тех, кто ждал этого события.

– «Посвящение Арсению Тарковскому» – почему одну из частей программы вы посвятили именно ему?

– В пространстве сада Фонтанного дома такие проекты всегда выглядят органично. Несколько лет назад мы делали со Славой Гайворонским и Владимиром Волковым программу, посвященную Иосифу Бродскому. Мы играли свои композиции и сами читали стихи, какие-то из них звучали в авторском исполнении. Мы даже подстраивались под ритм чтения самого Бродского. То же самое было и здесь. Мои партнеры – барабанщик Гарри Багдасарян и контрабасист Григорий Воскобойник чувствовали ритм, который задавал сам поэт Арсений Тарковский. Мы к этому готовились, был серьезный репетиционный период. Кстати, некоторые стихи поэта мы читали сами. К слову, Арсений Тарковский был одним из любимых поэтов Анны Ахматовой, а что касается меня, это мой любимый поэт вот уже более 40 лет. Впервые я познакомился с его стихами в 1979 году, а в консерватории у меня был опыт написания музыки на стихи Тарковского. Всю жизнь эти стихи со мной, поэтому для меня было естественно сделать такую программу.

– Зарубежные музыканты не смогли приехать на фестиваль в связи с пандемией…

– Мы лишний раз убедились в том, что для нас появление зарубежных гостей – это в принципе не является самоцелью. Мы не против, если они приедут, но такая сверхзадача никогда не стояла. В этом году международность нашего фестиваля была подчеркнута тем, что к нам приехал Евгений Побожий, победитель Международного конкурса гитаристов Института джаза им. Херби Хэнкока. Человек, который уже мог бы делать свою карьеру в Америке, но предпочел вернуться на родину и заниматься музыкой здесь. Мы убедились в том, что наших ресурсов и сил хватит, в фестивале приняли участие музыканты, которые сейчас творят не только в Петербурге, но и в Москве и в других городах. Многие учились в Америке, но занимаются своим любимым делом здесь, в Петербурге. Нашего уровня вполне достаточно, чтобы было ощущение полноценного международного фестиваля.

– Изюминкой программы стал синтез петербургской и московской джазовых школ. Это получилось случайно или было задумано?

– Мы поняли это, когда уже сделали программу. Во время подготовки всегда много идей, ни один из проектов не может быть случайным. Есть такие проекты, которые мы планировали пригласить в прошлые годы, но по каким-то причинам не получалось. Мы методично следуем своим каким-то принципам. Так мы обнаружили, что в этом году выявляется синтез сотрудничества петербургских и московских музыкантов: Mussorgsky Jazz Orchestra под руководством Сергея Богданова – лидера нашего джазового отделения в училище Мусоргского. К оркестру присоединился выдающийся современный саксофонист из Москвы Сергей Головня. Проект Евгения Побожего, которого я упоминал, пригласил в свой состав пианиста Михаила Марышева, очень яркого и многообещающего, ему всего 23 года. Владимир Волков влился в проект москвичей Руста Позюмского и вокалистки Алисы Тен «Песни Элиота», а петербургский трубач Вячеслав Гайворонский выступил с московским пианистом Андреем Разиным.

– Есть ли ключевые различия между московской и петербургской джазовыми школами?

– В Петербурге мы живем в более расслабленном темпе и можем позволить себе долгоиграющие репетиции. А в Москве другой темп жизни, возможно, музыканты сконцентрированы на множестве постоянно возникающих на творческом пути задач. В каком-то смысле московские музыканты воспитывают в себе быструю реакцию, некую универсальность. Но и в Петербурге очень сильная джазовая школа благодаря педагогам, таким как Геннадий Гольштейн. Долгие годы он преподает в музыкальном училище Мусоргского, и все ведущие саксофонисты нашего города – его ученики, включая Игоря Бутмана. Уровень музыкантов в городе достаточно высокий, много для этого делают профессиональные джазовые клубы – это филармония джазовой музыки, которую возглавляет Давид Голощёкин, и наш JFC Jazz Club, где я являюсь арт-директором. Это постоянная площадка, лаборатория для новых проектов. В Москве тоже есть три мощных джазовых клуба – «Эссе», клуб Игоря Бутмана и клуб Алексея Козлова. Это три точки, ставшие двигателем прогресса для музыкантов. В целом современные музыканты легко находят контакты друг с другом, могут приглашать друг друга из одного города в другой и, объединяясь, создавать что-то новое.

– Насколько Петербург открыт к джазовым экспериментам по сравнению с мировыми центрами этого направления?

– Я думаю, что в Петербурге есть места, например, Музей галереи экспериментального звука на Пушкинской, 10, где звучит экспериментальная музыка регулярно. Собственно, история развития экспериментального джаза в Петербурге достаточно мощная. Мы можем вспомнить и Сергея Курехина, и Анатолия Вапирова, это все происходило начиная с 70-х годов. Конечно, в Ленинграде-Петербурге всегда был сильный традиционный джаз, но и современные течения никогда здесь не угасали. Я думаю, какую-то положительную роль сыграл наш JFC Jazz Club, который открыл двери всем этим направлениями, и они мирно сосуществуют в клубе все эти годы.

– Петербуржцы любят джаз? Знаем, что среди поклонников джаза, например, губернатор города Александр Беглов.

– Да, он был на нашем концерте с симфоническим оркестром училища Мусоргского, где представляли программу «Картинки с выставки» с Игорем Бутманом и преподавателями училища в аранжировке Дмитрия Сереброва. Он, по-моему, был счастлив быть там. Я знаю, у него достаточно дружеские отношения с Игорем Бутманом, который планирует открыть в городе свой джазовый клуб. Петербуржцы в целом любят джаз, потому что ни в одном городе нашей страны нет таких регулярных явлений, как, например, джазовые теплоходы. Есть постоянный фестиваль «Свинг белой ночи», наконец, наш «Бродский DRIVE», постоянные концерты, которые проходят на сцене «Яани Кирик» и на Новой сцене Александринского театра. Филармонические залы открывают свои сцены для международных проектов, и это не только Большой зал филармонии, а даже зал Мариинского театра, в котором нам приходилось выступать в дуэте с Лешеком Можджером, знаменитым польским пианистом. В нашем городе джаз востребован и любим.

– Кстати, откуда такое название – «Бродский DRIVE»? 

– Название придумал Юра Озерский – основатель нашего фестиваля, к сожалению, он недавно ушел из жизни. Я думаю, он вдохновился словами Иосифа Бродского, который когда-то сказал, что именно он ввел это слово, «драйв», в русский обиход.

– Что вам известно о музыкальных вкусах поэта?

– Иосиф Бродский частенько слушал джаз в нью-йоркском ресторане «Русский самовар» на Манхэттене, который он создал вместе с Романом Капланом и Михаилом Барышниковым. Мне самому приходилось играть в этом месте, но Бродского уже не было в живых... Мы можем почувствовать любовь к джазу в его поэзии, в которой упоминаются легендарные музыканты – Диззи Гиллеспи, Джон Колтрейн.

– Какие планы фестиваль строит на следующий год?

– Мы уже потихоньку начинаем их обсуждать. Есть артисты, которых мы хотели бы видеть на нашем фестивале, например, Сережу Старостина, замечательного носителя русского фольклора, которого мы знаем по Moscow Art Trio. Я думаю, что фольклор в каком-то проявлении всегда уместен, потому что это то, что питает современный джаз, без этого элемента в 21-м веке не обойтись. Это особенно ярко проявляется в норвежских музыкальных проектах, где сосуществуют вместе фольклор, классика и джаз как неразрывное целое. У нас тоже есть такие примеры, и мы всегда рады все лучшее предложить нашим петербургским зрителям.