Российский кинооператор Сергей Астахов за свою карьеру снял более 60 полнометражных картин, среди которых: «Брат», «Брат-2», «Про уродов и людей», «Граница. Таежный роман», «Салют-7» и другие. Он рассказал, почему строит на своей земле часовню, о предстоящих съемках в открытом космосе, а также почему «Брат» без Сергея Бодрова был бы совсем другим фильмом и как Алексей Балабанов не хотел больше жить после трагедии, погубившей съемочную группу.

–  На своем участке земли в Синявино-2 вы строите часовню. Что сподвигло к этому?

–  Покупая эту землю, мы с женой знали, что в Великую Отечественную тут шли ожесточенные бои. Полное осознание масштабов героизма и трагизма происходящего пришло, когда выбирали место под строительство крольчатника. В земле были обнаружены останки красноармейцев. Эта земля буквально пропитана кровью людей, которые, не щадя собственной жизни, сражались, чтобы освободить Ленинград, прорвать фашистскую блокаду.

Я позвонил знакомым поисковикам. Они провели обследование земли, по всем правилам эксгумации извлекли останки павших красноармейцев. Несколько лет назад, в канун празднования Дня Победы, павшие воины были перезахоронены на мемориале «Синявинские высоты».

Считается, что человек живет, пока сохраняется память о нем. Так появилась идея построить часовню, где каждый мог бы помянуть павших, помолиться, просто подумать о своей жизни. Как оказалось, построить культовое сооружение –  задача не из простых, поэтому эта часовня скорее некий кенотаф, то есть памятник, символ памяти о подвиге людей, каждый из которых имел свою историю, близких, мечты и надежды, людей, которые преодолели страх смерти, своим подвигом спасли осажденный Ленинград.

–  Когда часовня будет освящена?

–  Сейчас мы заканчиваем работу. Спасибо всем добровольцам, которые помогают в строительстве. Скоро установим барабан, купол и крест. Церемония освящения пройдет 22 июня, в день, когда 80 лет назад началась эта страшная война. В дальнейшем планируется, что богослужения будут проходить по памятным датам в День прорыва блокады Ленинграда, 22 июня, в День Победы. Но часовня будет открыта для всех круглосуточно, на двери не будет замка. Каждый сможет прийти и помолиться, когда захочет.

Центральной иконой часовни станет Валаамская Божья Матерь, она не только покровительница земли русской и воинства русского. Перед ней можно молиться об укреплении духа в достижении цели. Я считаю, что человек живет ради цели, на его жизненном пути есть масса соблазнов и препятствий, которые необходимо преодолеть.

Архитектурная форма часовни напоминает солдата в плащ-палатке, что символично. В самой часовне свет будет выстроен таким образом, что будет литься из нимба Богоматери, привлекая взор входящего. Внутри будет играть тихая церковная музыка.

–  Давайте немного поговорим о вас. Вы помните момент, когда поняли, что не можете жить без кино?

–  Часто говорят о первом моменте жизни, который помнит человек. У меня это было не лицо матери или вроде того. Помню кадры кино, который показывали в сельской церкви. Потом, уже повзрослев, понял, что это, наверное, неслучайно. Но по-настоящему осознал, что правильно выбрал профессию, только на третьем курсе ВГИКа. Это была не радость, а, скорее, страх, если бы все сложилось по-другому.

Уже более 40 лет я снимаю кино, это моя работа, хобби, жизнь, это не может надоесть. А еще за этот труд платят деньги! Я никогда не зарабатывал деньги ради денег как таковых. Для меня деньги – как топливо, которое необходимо залить в бак, чтобы продолжать движение, работать дальше. Жизнь без цели, без кино, для меня непонятна.

–  Нередко вы выступаете не только как оператор-постановщик, но и как инженер-конструктор. Расскажите о своих творениях.

–  Пространственное мышление, умение мыслить конкретными формами – это в операторской профессии вещь очень необходимая. Недавно мы снимали фильм «Салют-7». Сложнее всего было показать невесомость. Мы воспользовались принципами съемки невесомости Петра Клушанцева, которыми он пользовался еще в 50-е годы XX века. Принцип прост. Декорация ставилась вертикально, камера размещалась внизу, а актер подвешивался на тросах в верхней части декорации. Актер мог самостоятельно перемещаться от стенки к стенке и подниматься или опускаться с помощью лебедки.

Этот способ оказался настолько хорош, что в сочетании с современной компьютерной графикой, дал отличный результат. Даже американцы на фестивале «Фантастик Фест», поставили ее выше по изображению, чем фильм «Гравитация».

Зная физику распространения света и отражения, нам удалось получить более реалистичную картинку. Мы снимали, по сути, в реальных пространствах, что создавало массу сложностей, но позволяло получить те реальные отражения, которые существуют в действительности. Приходилось переворачивать декорации весом в 28 тонн, чтобы снять обратные точки. Такой способ дешевле, но сложнее в выполнении, потому что камере необходимо протискиваться внутри декораций, между стенками и актером. Пришлось создать специальный телескопический манипулятор, который мог подниматься на 12 метров и плавно перемещать камеру.

–  В чем особенность работы оператора-постановщика?

–  Для меня операторская заслуга – когда ты материал донес, не расплескав. Ты не столько можешь что-то добавить, сколько убавить. Если ты показываешь ночь и сделал ее так, что видна «прожекторность», то есть искусственность съемки, зритель не понимает почему, он просто не верит. У Балабанова было очень хорошее слово, он никогда не говорил, «бьютифул» или «как здорово», а просто резюмировал, если все хорошо: «Убедительно». Для меня это базовый критерий, который я взял на вооружение. «Убедительно» – это хорошее слово, оно вмещает в себя очень многое. Не убедительно – и все, зритель потерян. Оторвался от экрана и пошел в туалет или котлетки переворачивать.

–  Вопрос, который мучает многих: мог ли получиться «Брат» без Бодрова?

–  Без Сережи это был бы совсем другой фильм. Получился бы очередной фильм просто про убийцу, уничтожающего злодеев. Зрительскую удачу «Брата» можно объяснить еще и тем, что в нашей стране многие мечтают о защите извне, о добром человеке, который бы восстановил справедливость. Уж очень много несправедливости вокруг. Не всегда у людей есть уверенность, что даже государство рассудит правильно, и я говорю не о политике, а чисто о бытовых вопросах.

Люди всегда ждут появления некоего Робин Гуда. Сережа им был, вернее, его герой. Он защищал слабых. Это одна из популярных тем русской литературы.
В данном случае был образ, который сделал эту картину, эту визуализацию очень удачной, потому что появился человек, который отличался от всех остальных. Изнутри был хороший. Он интересный был человек. Нес эту позицию. Сережа обладал принудительным обаянием. Как Бельмондо, который далеко не Аполлон, не красавец в каноническом понимании, но всем нравится. Эта сила искренности и обаяния, которая завоевывает людей, заставляет женщин буквально укладываться штабелями. Словом, без Бодрова это было бы совсем другое кино.

–  Каким был Алексей Балабанов и как он отреагировал на гибель съемочной группы?

–  Он был бесхитростным человеком, прямым, он этим даже бравировал. Работа занимала все его мысли, он даже злился, когда приходило время обеда, потому что это отвлекало людей от поставленной задачи.
Когда в Северной Осетии в результате схода ледника в Кармадонском ущелье погиб Бодров и съемочная группа, это стало серьезным ударом для всех, и особенно для Балабанова. Для Леши это была страшная трагедия. Это сильно повлияло на его жизнь. И на меня тоже. Но для меня они ушли снимать кино и слишком задержались. Ни больше, ни меньше. Я их не видел в гробу, не видел искореженными.
Леша как-то признался мне, что хочет умереть. Мол, он должен был быть с ребятами. Я сказал ему, что это неправильная позиция. Бог дал нам возможность жить – так живи и работай, работай за них.

–  Над чем сейчас работаете?

–  Госкорпорация «Роскосмос», Первый канал и студия Yellow, Black and White работают над фильмом «Вызов» – первым художественным фильмом, часть съёмок которого пройдет в космосе. В октябре этого года режиссер Клим Шипенко и актриса Юлия Пересильд полетят на съемки на МКС.

Я разрабатывал идеологию съемки и создал специальные приспособления, для удержания камеры в невесомости. Сложность заключалась еще и в том, что каждое устройство, отправляющееся на космическую станцию, должно быть сертифицировано. Необходимо, чтобы оно выдерживало температуры, перегрузки и, самое главное, не создавало опасности для станции и космонавтов. Обычно, чтобы сертифицировать какое-либо оборудование, надо потратить год, а то и два. Тут этого времени не было. Было решено использовать материалы, которые и так используются на станции. Результат скоро увидим.