«Петербургский дневник» выслушал обе стороны разгорающегося конфликта.

Депутат Государственной думы РФ Виталий Милонов:

– Коллекторы – это некий атавизм, нечто вроде хвоста, который еще не отвалился.

По сути, коллектор выполняет ту же функцию, что и судебный пристав. Но он не должностное лицо, а частное. И люди это чувствуют. Принуждение к выплате долга коллектором граждане воспринимают как незаконное, как некое возвращение к девяностым с их вышибанием долгов бандитами.

А вообще, быть коллектором бесчеловечно и негуманно. У нас даже к падшим проявляют милость. А тут человек в сложной ситуации, и ему еще коллектор звонит. Кто он такой? Откуда? Почему? Какое он имеет право извергать проклятия, говорить гадости, нагло и грубо общаться?.. Какое право он имеет вообще звонить? Он – никто.

Репрессивная функция должна быть только у государства. Ему она необходима, чтобы наказывать тех, кто преступил закон. А тут звонит дылда непонятно откуда и что-то требует. Конечно, не будешь выполнять его требования. Только разозлишься.

Безусловно, существует огромное лобби коллекторов из структур, которым это выгодно. Это микрофинансовые организации, ряд банковских структур, которые предпочитают не умным способом приумножать свои вклады, а идти самым проверенным и примитивным путем – втюхивать кредиты под огромные скрытые проценты. И этим структурам нужны коллекторские агентства, которые бы потом вышибали долги. Но не проще ли просто не раздавать займы всем подряд? Ведь очень часто люди принимают решение взять тот или иной товар в кредит на эмоциях. Человек не успеет обдумать ничего, а ему уже подсунули кредит.

Все кредитные отношения с частными лицами должны решаться исключительно с помощью службы судебных приставов. Любое нежелание гражданина выполнять свои обязательства имеет последствия. И принуждать его к выполнению должно, повторюсь, только государство, но никак не частная структура.

В то же время наличие коллекторов не дает нормально развиваться службе судебных приставов. А ведь им надо совершенствоваться, переходить на современные методы. Именно у приставов все карты на руках, чтобы создать эффективную службу взыскания долгов: у них есть все рычаги для розыска и для принуждения.

К слову, за время работы в Госдуме я вместе с коллегами разработал ряд нормативных актов, которые существенно ограничили деятельность коллекторов. С точки зрения закона они не имеют права творить то, что творили еще пять лет назад. Если выбрать тенденцию перехода к цивилизованному рынку, к уважению прав человека, то мой прогноз, что коллекторы исчезнут гораздо раньше 2030 года.

Президент Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств Эльман Мехтиев:

– Важно отметить, что взысканием долгов занимаются не только коллекторские агентства, но сотрудники самих же микрофинансовых организаций (МФО), а также банки. Однако всех их без разбору называют коллекторами, хотя именно МФО выдают заведомо ненадежному человеку неподъемный кредит, а коллектор только работает с последствиями.

Дело в том, что развитие цивилизации предполагает специализацию. Так, кто-то специализируется на глиняных горшках, кто-то – на предоставлении кредитов, а кто-то – на умении сделать звонок, чтобы добиться возврата просроченного долга. Если же мы все будем заниматься всем подряд, то наше развитие попросту замрет на месте. Словом, профессия коллектора важна не меньше, чем любая другая.

И если кто-то будет утверждать, что с работой коллекторов успешно справится государственная организация – судебные приставы, то я поясню: эти люди забывают, что приставы потому и судебные, что действуют на основании судебного решения. Что же теперь – из-за каждого долга тратить государственные ресурсы, обращаясь в суд? Из-за каждого долга напрягать государство для того, чтобы оно звонило должнику и про этот долг напоминало?

Да, у частных лиц не должно быть права применять какой-то репрессивный аппарат, однако звонки с напоминаниями – это, конечно, не репрессии.
В королевстве кривых зеркал лучшее мерило – это кривое зеркало популизма. Например, сколько было шума, когда некое коллекторское агентство якобы получило право изымать за долги домашних животных!

Но никто не обратил внимание на тот факт, что по закону коллекторы ничего изымать не могут. Уполномочены делать это только приставы и микрофинансовые организации, которые сами выдают деньги в долг и сами же мобилизуют своих сотрудников на работу по возврату. Это во-первых. А во-вторых, эту микрофинансовую организацию, что «специализировалась» на животных, очень скоро исключили из реестра Центробанка.

При этом 90 процентов действий в сфере возврата вообще не имеют отношения к физическим контактам – это только звонки, SMS и почта.

В особо тяжелых случаях – подача документов в суд и работа с приставом. Выезжать на адрес должника – это слишком дорогое удовольствие, потому что наносить такой визит должны двое сотрудников (второй снимает весь процесс на видео). И каждому придется платить деньги. То есть такие мероприятия бывают лишь тогда, когда речь идет о большом залоге вроде автомобиля. Впрочем, согласитесь: это не похоже на третирование неимущего пенсионера.

Напомню, что с 2017 года деятельность коллекторских агентств довольно сильно ограничена. Недавно наша ассоциация поднимала статистику: сколько организаций за минувшие 4 года понесли наказание в связи с тем, что коллекторы перегнули палку. И выяснилось – всего четыре! Судите сами, много это или мало. А еще было одно уголовное дело в связи с разглашением персональных данных.

Сейчас у нас готовится к подписанию новый закон о коллекторской деятельности, благодаря которому коллекторам уготована особая уголовная статья. Как будто у нас нет сейчас других статей: о порче чужого имущества и вандализме, об угрозах… Я искренне не понимаю, зачем плодить новые статьи, если можно просто заставить работать старые и сделать наказание неотвратимым?

Это касается и других преступлений, например, разжигания социальной розни – по отношению к представителям определенных профессий.

На заметку
5,4 миллиона россиян имеют просроченные обязательства перед кредитными организациями, средний срок погашения долга – 2 года (по данным Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств на начало года).

ПРЯМАЯ РЕЧЬ:

Юрий Баринов, адвокат: «Коллекторы используют IP-телефонию, чтобы маскировать свой номер телефона. Мало того что они могут взять себе другой номер, известный, чтобы абонент наверняка поднял трубку, так еще и свой настоящий номер они скрывают таким образом, что его не распознать! Даже когда берешь у сотового оператора детализацию звонков... Я глубоко убежден в том, что сокрытие телефонных номеров должно быть таким же уголовным преступлением, как использование фальшивых регистрационных знаков у автомобиля».

«Коллекторы действительно кажутся лишним звеном в цепочке банк – потребитель. Очень жаль, что некоторые люди понимают только такой вариант взаимодействия, поэтому услуги коллекторов и оказались столь востребованы. При этом я не могу привести в пример другие страны, где была бы официально признана деятельность по взиманию долгов, разве что где-нибудь на юге Италии, где очень сильны определенные традиции. В прочих европейских странах деньги либо выдаются строго на условиях залога и поручительства, то есть чем-то они обеспечены, либо там более четко по этому направлению работают суды и приставы», — Вадим Капустин, экономист.