«Полковник-птица» – спектакль, поставленный по пьесе Христо Бойчева, которая была написана 1997 году на фоне военных конфликтов в Югославии. По сюжету действие происходят зимой на Балканах, в психиатрической клинике, бывшем монастыре Сорока святых мучениц, где проживают шесть душевнобольных, совершенно одни, брошенные на произвол судьбы, но неожиданно к ним прибывает доктор. О спектакле, в котором играют Антон Лапенко и Дмитрий Чеботарев, мы поговорили с режиссером Романом Дроботом.

– Расскажите, пожалуйста, как вы распределяли роли? В спектакле задействованы звезды: Антон Лапенко и Дмитрий Чеботарев, сколько лет они служат в Электротеатре?

– Если я не ошибаюсь, Дмитрий с нами с момента своего выпуска, с 2010 года, то есть, получается, уже 11 лет, а Антон – 7 лет. Спектакль был создан до того, как на них обрушилась слава, звездность отдельных исполнителей – это побочный эффект профессии. Дело в том, что у нас вначале даже не было никакого плана, распределения ролей или цели поставить эту пьесу, мы просто собирались и читали то, что нам нравится, каждый выбирал себе персонажа, который у него откликается, так случилось, что они сами распределились.

– Часто ли вы ездите на гастроли и где у вас было самое необычное выступление?

– На гастроли мы ездим довольно часто, бываем в разных городах, но самые необычные спектакли получаются у вас в Питере, очень хороший тут зритель.

– Кстати, почему пьеса называется «Полковник-птица»?

– Есть в пьесе реплика: «Полковник тоже может летать», а если он может летать, почему не улетит? Эти люди верят, что для них полковник – не просто начальник, это Мессия. Фраза «… только птица и человек могут летать. Птицы при помощи крыльев, а человек благодаря духу» отлично отражает название.

– Ощущение такое, что герои на самом деле не сумасшедшие, а просто слишком честные, искренние, опять-таки из-за отсутствия условностей, это люди без «обёртки».

– Вы правы. На самом деле герои не сумасшедшие, в обычном понимании этого слова, понятно, что они не такие, как все, но мне кажется, тот, кто смотрит на них, зачастую более сумасшедший, чем они. Просто это люди с оголенной кожей, с оголенными нервами. Обычно мы прячем все внутри, а с них сняты условности традиционного уклада, они просто голые, поэтому могут показаться нам, людям защищенным, странными.

К сожалению, мы не можем быть самими собой, все время мы смотрим на себя со стороны, а они этого лишились – самокритического отношения к себе. От чего оно появляется? От внешней среды, от внешнего давления – с детства нам все расставляют по полочкам, а у них вдруг это отняли. Любого человека поставь в эти условия, он через три дня станет точно такими же, как и герои.

– Актуальна ли пьеса в наши дни?

– Когда мы ставили эту пьесу, мы не задумывались о ее современном звучании или политических перекличках. «Полковник-птица» – это про замкнутое герметическое пространство, в которое помещены люди, и им как-то нужно выжить, это своего рода психологический эксперимент. Но когда мы ставили пьесу, случилась война на Украине, на Донбассе – брошенные на произвол судьбы люди без воды, газа и электричества. Мы этот период пережили, и вот случилась пандемия, снова закупоренное пространство. Многие люди за время пандемии реально теряют почву под ногами.

– Ассоциируете ли вы себя с кем-то из героев пьесы?

– Пожалуй, я ассоциирую себя с ними со всеми, они все будто говорят про меня. В спектакле есть одна очень важная реплика, которая откликается во мне: «Господь Бог забыл еще одну молитву… Блаженны сумасшедшие», потому что сумасшествие – это страдание, но оно, как и любое страдание, все-таки возвышает человека. Самое главное для меня здесь то, как герои умудрились остаться людьми в нечеловеческих условиях, потому что когда у людей выбивают почву из-под ног, они превращаются в зверей, теряют все нравственные принципы, а здесь – нет. Герои спаслись, потому что были вместе.