Напомним, что один из актеров театра Тихон Жизневский сыграл главную роль в сериале «Топи», снятому по книге Глуховского. А сериал как раз и повествует о хтони, хотя это понятие и требует разъяснения.

Из википедии: хтони – умершие предки, живущие в загробном мире, а также существа, олицетворяющие дикую природную мощь Земли.

Культурный код

«Я никогда не хотел быть типичным русским писателем, – заявил Глуховский. – Мои книги переведены на 40 языков, и иногда за границей я слышал обращение к себе как к русскому писателю, что ставило меня в один ряд с балалайкой, берёзой и хохломой. Для меня это кич, гораздо интереснее культурный код: то, что заставляет без слов понимать соотечественников».

По словам автора «Топей», русский культурный код – подавленный, вытесненный в бессознательное. Мы его не понимаем, но он в нас присутствует. Он сравнил его с антропоморфной Россией, которая приезжает на заседание совета безопасности ООН, рассказывает, что мечтает о мире, дружбе и справедливости. На параде она тем не менее испытывает счастливую дрожь при виде межконтинентальной ракеты… Потом Россия ложится на кушетку психоаналитика, бессознательно рассказывает свои детские воспоминания, просыпается и ничего не помнит из сказанного. То, что она рассказывает психоаналитику, – это и есть хтонь, резюмирует автор. Это и есть объяснение, почему мы мирные люди, но на машинах у нас наклейки «Можем повторить!».

По сюжету «Топей», одноименная деревня, куда попадают герои, населена живыми и мертвыми людьми: последние не ведают, что они умерли, а им этого не говорят, чтобы не расстраивать. Типичный русский больше рад общаться с покойниками, чем с живыми, готов предаваться иллюзиям и самообману, будет рад сложить руки и впасть в бездействие, принять за истину, что жизнь – это сон. А почему?

Выигрыш в чрезвычайной ситуации

«Одна из причин, – говорит Дмитрий Глуховский, – что Россия была и остаётся империей, переживая разные этапы созидания и распада. Главный смысл империи – в расширении, и когда она перестает расширяться, возникает кризис. Подданные империи (именно подданные, а не граждане) будут гордиться не личными достижениями, а общим муравейником и тем, что он внушает трепет всему миру. А еще в империи жизнь отдельного человека не имеет особой ценности, поэтому нам с советского детства на примерах пионеров-героев прививали готовность жертвовать собой ради страны. Или государства, поскольку у нас эти понятия соединены».
Отсюда в подсознании родилась мысль: мертвые – важнее. Находясь в состоянии борьбы, как-то не предполагается, что можно наслаждаться жизнью.

Однако, отметил он дальше, в критической ситуации, в частности, во время эпидемии все переворачивается с ног на голову. Коронавирус вгоняет весь мир в шок и трепет, а россияне находятся в относительно комфортном статусе. Мы готовы и помереть, если надо, напоминает Глуховский. Мы вот тусуемся, а вся Западная Европа еще сидит на карантине. Риск болезни и смерти оказывается меньше, чем риск недополучить интересный досуг.

Сны в наследство

«Мы живем, чтобы эффектно умереть, пожертвовать собой ради чего-то, смерть для нас – реальная жизнь, потому что в империи не так много шансов себя реализовать, разве что маршировать в строю, – считает Глуховский. – А если империи не воюют, что тебе остается делать? Копаться на приусадебном участке, как сделал бы европеец? Для нас это и скучно, и мелко, и бессмысленно, потому что все равно придется делать не по-своему. Инициативность наказуема, потому что если ты слишком хорошо благоустроил свой садовый участок, то его у тебя могут забрать, и, вообще, ты начинаешь отделяться, противопоставлять себя коллективу».

Описанный культурный код больше соответствует модели поведения сорокалетнего человека (плюс-минус 10 лет), у которого было советское детство. Этот человек не знает, что ему снится, а что происходит наяву. Он предпочитает сладкую ложь горькой правде, потому что сладкая ложь дает возможность поддерживать комфортное существование. Его отличительные черты – призыв к смирению, отказ от гордыни и покорность. Конечно, те, кому сейчас 20, мыслят иначе: они рассчитывают на себя и считают, что мир в их руках. Но иногда им снятся сны, которые снились нашим родителям и достались нам в наследство. Это и есть русская хтонь, потом что сознание у людей может быть новое, а подсознание – вечно, заключает писатель.