В октябре 1962 года 35-й президент США Джон Кеннеди выступал в Хьюстоне перед профессурой и студентами Университета Райса. В своей речи он, в частности, сказал, что «сегодня наш долг – вырваться вперед в освоении Вселенной». При этом президент заокеанской супердержавы недвусмысленно дал понять слушателям, что для США покорение Луны – дело недалекого будущего.

БЕЗ ИЗЛИШНЕЙ ШУМИХИ

«После выступления Кеннеди многие крупнейшие американские корпорации активно подключились к реализации так называемой «Лунной программы», – сказал «Петербургскому дневнику» доктор технических наук, профессор, заслуженный конструктор Российской Федерации, член Планетного общества США Михаил Маленков. – Между тем в СССР осмысление проблем, связанных с исследованием Луны, началось без излишней шумихи несколькими годами раньше».

По словам профессора, о полетах на Луну главный конструктор ОКБ-1 (ныне – РКК «Энергия» имени С.П. Королева) Сергей Павлович Королев, вероятно, начал задумываться сразу после того, как был запущен первый искусственный спутник Земли. У него не вызывало сомнений, что для изучения лунной поверхности нужны специальные автоматические самоходные аппараты.

«Но было понятно: в ходе создания таких аппаратов возникнет масса проблем. Вот лишь некоторые из них. Как узнать свойства лунного грунта? Как должен быть устроен аппарат для движения по Луне? Как управлять им с Земли?» – говорит член-корреспондент Российской академии космонавтики имени К.Э. Циолковского Валерий Куприянов.

Подчеркнем: важнейшим элементом такого аппарата, впоследствии названного луноходом, является самоходное шасси. В этом направлении довелось впоследствии работать большой группе ленинградских ученых и инженеров.

ЗА ПОМОЩЬЮ К ТАНКОСТРОИТЕЛЯМ

«Первыми, кого легендарный конструктор Сергей Королев хотел привлечь к решению новых задач, были танкостроители, – рассказывает Михаил Маленков. – Еще в 1959 году он обратился с предложением создать лунный самоходный аппарат к начальнику танкового КБ Кировского завода Жозефу Яковлевичу Котину. Дело в том, что Сергей Павлович и один из близких соратников Котина – крупный ученый, конструктор бронетехники Николай Леонидович Духов были знакомы на протяжении многих лет. Сразу после Победы они вместе выезжали в Германию, где Королев знакомился с достижениями немецких инженеров в области реактивного движения, а Духов – в сфере танкостроения.

Жозеф Яковлевич откликнулся на предложение Королева, дал поручение изучить проблему. Результаты рассматривались на заседании научно-технического совета, но дальше дело не пошло. После этого Королев обратился в московский Научный автотракторный институт (НАТИ). Тоже без особого успеха.

Здесь надо сказать о том, что в 1949 году в нашем городе на территории Кировского завода был создан ВНИИ-100 (ныне – АО «Всероссийский научно-исследовательский институт транспортного машиностроения»). Эта организация занималась исследованиями в области создания и совершенствования военных гусеничных машин – говоря проще, танков. Требовалось развивать успехи, достигнутые в годы Великой Отечественной войны отечественным танкостроением.

По совету председателя Государственного комитета по оборонной технике СССР Сергея Зверева, в 1963 году Королев вновь обратился к танкостроителям, теперь уже – во ВНИИ-100. Он отправил в институт, который к тому времени уже переехал с территории Кировского завода в поселок Горелово и обладал хорошей материально-технической базой, своего представителя. Состоялись переговоры с тогдашним директором ВНИИ-100 Василием Старовойтовым – отцом будущего ученого и политика Галины Старовойтовой. Директор не побоялся взять на себя ответственность. Руководителем этого направления он назначил в прошлом фронтовика, а в дальнейшем доктора технических наук и лауреата Ленинской премии Александра Леоновича Кемурджиана. К слову, в октябре научная общественность нашего города отметит столетие со дня его рождения».

ВИЗИТ ВЕЛИКОГО КОНСТРУКТОРА

Вся информация об экипажах долгое время оставалась засекреченной. Лишь относительно недавно мы узнали, что непосредственно на движение лунохода могли влиять командир, водитель и оператор наведения остронаправленной антенной. А бортинженер и штурман наносили на карту маршрут и занимались расчетами. Добавим, что водителей луноходов готовили в обстановке секретности.

«Отобрали 18 офицеров, из которых семеро отсеялись затем по различным причинам. Одиннадцать человек приезжали во ВНИИ-100, где на завершающем этапе подготовки их разделили на два экипажа», – рассказывает Валерий Куприянов.

«Луноход-1» проработал 11 лунных дней (10,5 земного месяца) – в три раза больше, чем было обозначено в техническом задании, проехав за это время 10 540 метров. Он стал первым в мире планетоходом, успешно работавшим на поверхности другого небесного тела.

По-настоящему успешный запуск лунной станции с луноходом на борту состоялся 17 ноября 1970 года. Посадка станции «Луна-17» произошла в заданном районе, на сравнительно ровную поверхность. В этот же день была дана команда на движение. Луноход съехал по аппарелям и проложил первую в истории лунную колею.

ЛУННАЯ КОЛЕЯ

Добавим, что специалисты ВНИИ-100 в конце концов остановились на восьмиколесном шасси, которое при необходимости могло быть трансформировано в гусеничное.

«Низкая скорость связана с тем, что экипаж машины находился на Земле, следил за картинкой на мониторе, – объясняет Михаил Маленков. – А телекоммуникационные технологии в нашей стране тогда еще были развиты очень слабо. По сути, на экране появлялись сменявшие друг друга через семь, а иногда и больше секунд фотоизображения, в которые приходилось всматриваться».

Забегая вперед, скажем, что «Луноход-1» прошел чуть более 10 километров и двигался со скоростью 0,8 километра в час.

«При создании космических объектов самое главное – надежность… Никого до нас на Луне не было, это первый в мире автомат, – сказал Сергей Павлович. – Неизвестно, как управлять машиной с Земли, как поведут себя материалы и смазки в космическом вакууме. Поэтому надо снизить ходовые параметры, в частности скорость и максимальный пробег. Необходимо, чтобы луноход прошел по Луне хотя бы 10 километров и с небольшой скоростью».

Из всех участников того совещания ныне здравствует только проживающий в США Израиль Розенцвейг. В одной из своих публикаций он рассказал, как Королев отреагировал на этот доклад.

В ходе этого визита состоялось производственное совещание. С основным докладом выступил Кемурджиан, который ознакомил гостей с выполненными расчетами по наиболее оптимальным вариантам самоходного шасси. Первый – с колесным движителем, второй – с гусеничным. Докладчик также отметил, что в предложенном ОКБ-1 техническом задании указаны недостижимые показатели: например, скорость движения должна составлять 20 километров в час, а рабочий ресурс – 100 километров.

31 мая 1964 года – особый день в истории Всероссийского научно-исследовательского института транспортного машиностроения. В это воскресенье в институт вместе с группой ведущих сотрудников приезжал Сергей Королев. Знаменитый конструктор хотел лично ознакомиться с институтом, а также с тем, как идут работы по созданию самоходного шасси.