Одним из ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС был Василий Сафонов, сейчас – председатель филиала общественной организации Союз «Чернобыль» Курортного района Петербурга. В Чернобыль он попал будучи 23-летним жителем рязанской деревни, только что демобилизовавшимся из армии.

«Вскоре после дембеля я увидел по телевизору, как вертолет поливает взорвавшийся реактор каким-то полимером, чтобы связать пыль и не дать ей подняться в воздух. Тогда мне и в голову не приходило, что могу оказаться там же. Но спустя несколько месяцев получил вызов в военкомат», – рассказывает он в беседе с «Петербургским дневником».

Сафонов оказался среди тысяч молодых людей, которые формально уже были гражданскими, но именно их рекомендовали для участия в ликвидации.

Отказаться никто и не подумал. Бойцам платили 3 рубля в день плюс зарплату за гражданскую работу, которую пришлось оставить. Как вспоминает Василий Сафонов, первое гнетущее ощущение настигло его на вокзале в Киеве. Утром их там встретила прекрасная погода и абсолютная тишина, потому что вокруг «ни людей, ни птиц».

Задачей ликвидаторов стала дезактивация третьего энергоблока. Он пострадал меньше всего, и украинские власти рассчитывали, что его можно запустить, чтобы Киев не остался совсем без электричества. И действительно, в декабре 1987 года реактор был запущен и стал вырабатывать электроэнергию. Но проработал недолго. Все-таки фон на станции был такой, что операторы АЭС подвергались бы постоянному риску.

«Работа была несложной, – говорит Василий Сафонов. – Носить кирпичи, мыть полы. В разных местах, поэтому перед каждой точкой дозиметрист делал замеры и говорил: «Здесь такой-то фон, поэтому работаем час двадцать минут». А в другом месте – только одну минуту... Иногда показывал на какую-то дырку в стене или на трубу и говорил, что оттуда сочится столько радиации, что это ворота в ад».