Аркадию Соломоновичу Соловейчику в марте исполнился 81 год. Выпускник Первого ленинградского медицинского института, он практически всю жизнь отработал в родной больнице – сначала на Оренбургской улице, где она раньше находилась, потом с самого первого дня – на ее нынешнем месте, на Северном, 1. Первый длительный перерыв в работе у него случился год назад – из-за COVID-19. Раньше даже ни одного больничного не было за 51 год работы!

Всегда хотел быть хирургом

Заслуженный врач России Аркадий Соловейчик каждое утро к 8 часам приходит к дверям красной зоны, переодевается в СИЗ и идет вместе с коллегами на обход в реанимации, отделения хирургического профиля, консультирует, выполняет манипуляции и перевязки. Это раньше, до эпидемии, хирургические отделения городской больницы Святого Георгия были абдоминальными, гнойными и так далее. Сейчас они все – инфекционные. Как и весь стационар, уже больше года работающий в режиме красной зоны.

«Я всегда хотел быть только хирургом, – рассказывает Аркадий Соломонович. – В 1966 году окончил наш Первый мед, отслужил два года в Заполярье и в 1968 году пришел в больницу имени Карла Маркса (так тогда называлась наша больница). Представьте, на 74 койках на общей хирургии лежали по 120 человек! И хирургия, и травмы, и гнойные раны, и шоки – мы дежурили по городу шесть раз в неделю по скорой помощи».

Уже через 7 лет молодой хирург стал заведующим отделением, потом главным хирургом Выборгского района и фактически начмедом больницы по хирургии. Потом он лично приезжал смотреть, как забивают сваи под стройку нового здания стационара на Северном проспекте – проект был аналогичен больнице Кировского завода на проспекте Ветеранов. И когда стационар был построен, весь коллектив перешел сюда. Аркадий Соловейчик оперировал, спасал, лечил. До апреля 2020 года, когда ему стало плохо.

«Мне нужны мои пациенты»

«Я никогда в жизни не болел, в 80 лет, не поверите, у меня ни одного больничного нет! – говорит он. – Весной прошлого года нас перепрофилировали под инфекцию, но мы сначала не особо удивились – мы ведь и раньше в эпидемии принимали грипп. И тогда подумали: ну грипп и грипп, подумаешь! Поэтому, когда начали привозить первых больных, мы надевали, конечно, маску, мыли руки, но никто не знал, какой силы будет эта инфекция. В какой-то день я почувствовал лихорадку, недомогание. Но пытался продержаться дома. Все ждал, когда пройдет. Потом гемоглобин упал до 70, мне не встать. Привезли в мою же больницу. Три недели отлежал, пять дней в реанимации, развилась почечная недостаточность».

Доктор говорит, что было очень тяжелое состояние.

«Я спортом всю жизнь занимался, а тут – еле вставал. Выходил на улицу, немножко проходил – и назад, – вспоминает Соловейчик. – Понимали ли вначале, что такое COVID-19? Нет, не понимали. Понимание позже пришло. Сначала это было просто нечто, мы не ожидали, какую форму может принимать вирус, какие давать осложнения. А сейчас уже привыкли, и, что меня радует, ребята за этот год стали специалистами. Я вижу на ежедневном разборе, что есть понимание больных».

После тяжело перенесенной коронавирусной инфекции 81-летний доктор почти полгода восстанавливался. Когда восстановился, пришел в свою больницу и попросился назад, в красную зону. Его, конечно, отговаривали, ведь он имел полное право не выходить на работу, тем более в самую опасную зону.

«И главный врач Валерий Стрижелецкий пытался отговорить, он очень нежно ко мне относится. Предлагал другие варианты – например, работать в зеленой зоне. Но это даже не обсуждается – мне нужны больные, а не бумажки. Нас так воспитали. На зеленую я не соглашусь. Или работать – или не работать. Это же наша жизнь», – смеется хирург.

«Деревья умирают стоя»

В средствах индивидуальной защиты трудно дышать даже полчаса. Аркадий Соломонович в свой 81 год проводит в них по 5-6 часов, и это – после коронавирусной пневмонии!

«Нормально я дышу, как все дышат, так и я. Стыдно дома сидеть. Молодежь моя, которую я воспитывал, будет в красной зоне, а я дома? Нет уж, мы – старая гвардия, а мой девиз: «Деревья умирают стоя», – улыбается Аркадий Соловейчик.

Хотя дома волнуются супруга, дочка. Переживает внучка, которая учится в соседней Финляндии и с которой из-за карантина не виделись больше года.

«Семья беспокоится, конечно, пытались удержать, – признается врач. – Но это бесполезно. Я пока дома сидел, восстанавливался, просто места себе не находил. А здесь сразу привык, все нормально. Жарковато, конечно, костюмы непроницаемые. Но зато когда выходим из зоны – переоделись, приняли душ – жизнь начинается сначала! Нет даже мысли уйти на пенсию. Максимум – в обычный плановый отпуск. Хотя нынешняя ситуация оптимизма не вызывает и болеть снова очень не хочется. Часть бывших высокотехнологичных операционных уже давно переоборудованы в реанимации, все койки по-прежнему заняты самыми тяжелыми больными новой коронавирусной инфекцией».

Доктор надеется, что победить пандемию поможет вакцина. Сам он записался на вакцинацию на 27 апреля.

«Сделаю и буду спокойно продолжать работать в красной зоне, пока эта зараза не закончится. Выгнать меня невозможно», – резюмирует хирург.