Трагическая история с откушенным лошадью носом произошла в Петербурге 9 декабря прошлого года – почти по Гоголю, неподалеку от Невского проспекта. С тех пор, правда, перемешалась с выдумками...

«Целоваться не лез»

Василий просит не указывать его фамилию. Хотя история и прогремела на всю страну, но родители молодого человека, проживающие в другом регионе, об этом не знают. Просит он не называть и петербургский вуз, в котором получил два высших образования. Скромно говорит, что он – Василий, 26 лет, айтишник.

Сегодня утром ему сделали третью, завершающую операцию, после чего он сможет, наконец-то, выходить из дома – а пока стесняется или надевает маску.

«Мы с друзьями 9 декабря в 22:50 выходили из караоке-бара «Дуэт» и собирались на метро. Время помню точно, потому что тогда все закрывалось в 23 часа. Прямо у выхода из бара стояли две лошади с наездницами. Я боюсь лошадей, но, с другой стороны, какую-то безопасность чувствую – это же лошадь, а не лев. Одна из них протянула мне морковку и предложила покормить лошадь. Она даже не объяснила, как это делать. Я не фанат лошадей, но я вспомнил, что надо давать морковку на полную ладонь. Лошадь съела, наездница предложила вторую морковку», – рассказывает «Петербургскому дневнику» Василий.

Затем, по его словам, он спросил, можно ли погладить лошадь, девушка разрешила. Василий стоял слева от морды лошади, справа – его приятель. Лошадь бодала головой в плечо товарища, а потом, по словам Василия, развернулась к нему и укусила в нос.

«У меня даже реакции сначала никакой не было, но понял, что что-то не так. Потом вижу: на асфальт течет кровь. Почувствовал только, что я напрямую чувствую кость без хрящей. Я закричал: «Салфетки, салфетки!» и наклонил голову. Охранник из бара прибежал, закричал наездницам: «Надоели вы тут кататься!» Потом он принес лед из бара, вызвал полицию и скорую помощь», – продолжает Василий. – Потом друзья сообщили, что наездница сказала: «Первый день – и тут такое!»

«Лошадь кусочек носа выплюнула, мой друг его подобрал, обернул в салфетку. Я смог позвонить своей девушке, сказал, что еду в больницу. Она не поверила – решила, что я так шучу», – вспоминает петербуржец.

Скорая помощь приехала быстро, парня отвезли в городскую больницу № 26 на улице Костюшко. Вместе с кусочком носа. Там сделали уколы от шока и столбняка, потом попытались пришить откушенный кусок, но намекнули, что вряд ли приживется – нос почти полностью ампутирован плюс микрофлора лошади, что само по себе небезопасно.

Сделали анализ на содержание алкоголя в крови – 0,9 промилле. Как говорит Василий, за четыре часа в баре он выпил четыре коктейля «Лонг-айленд». Для достаточно плотного парня это не очень много, что опровергает версии о том, что он был смертельно пьян.

Василий уверяет, что от наездниц он услышал всего несколько слов. Когда он уже стоял, заливаясь кровью, одна из них поинтересовалась, может ли ему чем-то помочь. И на этом – все. Ни звонка, ни сообщения почти за четыре месяца. Зато откуда-то в СМИ появились версии, что он был пьян, приставал к наездницам и лез целоваться с лошадью. Спрашиваем, что могло бы подвигнуть его на желание действительно поцеловать парнокопытное. Василий машет руками: «Я ни при каких обстоятельствах этого бы не сделал!»

Нет вестей и из полиции. Стражи порядка приехали на следующий день в больницу, опросили, пообещали, что с ним свяжутся... Василий даже не знает, возбуждено ли дело, наказан ли кто-то.

Василий пока нацелен на восстановление и не знает, будет ли настаивать на наказании столь вольно разгуливающих по центру Петербурга амазонок. Но твердо знает, что он лично – против того, чтобы животные так вольготно скакали по городу.

«Я их не первый раз вижу. На Невском часто вижу лошадей. Я считаю, что это неправильно. Там ведь и дети могут оказаться!» – переживает молодой человек.

Редкий пациент

Тему продолжает ведущий специалист в области отоларингологии клинической больницы Святителя Луки Андрей Макаров – это он заново создал Василию нос. Он узнал про ЧП в центре Петербурга из СМИ и сам предложил молодому человеку помочь с пластической реконструкцией.

«Я сам бывал в ситуациях, когда маленькие милые пони хотели подбежать и укусить. И лошади сами по себе – разные по характеру и действительно могут укусить. Укушенные раны очень опасные, тем более в лицо. Но для меня этот пациент – уникальный, подобные операции – большая редкость для России», – подчеркивает врач.

Андрей Макаров – выпускник Военно-медицинской академии, служил в военных госпиталях, всякое видел за 15 лет практики. Видел и две подобные травмы – в одном случае нос был отрезан, в другом – откушен. Но оба результата лечения, проведенного коллегами, ему не понравились: смотреть на пациентов было грустно после таких вмешательств – ткани не прижились, выглядели как чужеродные заплатки без реконструкции хрящей, ноздрей.

Говорит, что профессионально хотел сделать такую редкую операцию и помочь молодому человеку. Специфика сложности: на пустом месте – а оно было действительно пустое – создать нос, который не отличается от настоящего.

«Он пришел на прием, было воспаление, но реконструкция должна быть на чистую рану, пришлось месяц ждать, – рассказывает специалист. – Первый этап операции: взяли так называемый «индийский лоскут» со лба вместе с волосами. Были утеряны хрящи, внутренняя выстилка носа, и надо было все это воссоздать. Сделали первый этап, лоскут прижился. Вторым этапом сделали эстетику – сформировали кончик носа, имплантировав из ушной раковины хрящевой каркас, чтобы выглядело естественно. И третий этап – отсечение этого лоскута, формирование кончика носа».

Хирург уверяет, что отличий от натурального носа не будет. И молодой человек будет жить, как и раньше, не привлекая внимания. В России подобные реконструкции делают крайне редко – и в том числе потому, что операции очень дороги. Аналогичная операция в два-три этапа может обойтись примерно в 1 миллион рублей, но Василию она была сделана за счет бюджета как восстановительная, реконструирующая после травмы.
Конечно, пациенту еще предстоит длительное наблюдение, коррекция, лазерная шлифовка. Но в целом Василий вновь обретет нормальное лицо.

«Был страх, конечно, я на себя в зеркало не мог смотреть. Потом показали после первой операции. В обморок не упал, я довольно терпеливый, раньше много в больницах лежал. Но человека без носа ни разу не видел», – вздыхает Василий.