– 20 марта стартуют «Русские чтения в Музее Набокова». Расскажите, что это?

– «Русские чтения в Музее Набокова» – культурно-просветительский проект, который инициирован фондом «Культурная политика». Мы решили организовать это мероприятие в формате народной дипломатии, чтобы укрепить связи с русскими авторами, проживающими за рубежом.С 2005 по 2016 год проводился ежегодный конкурс «Русская премия», отмечавший лучших зарубежных авторов, пишущих на русском языке. Этот проект был приостановлен, и возникла некая пустота. Сейчас в культурном поле ощущается нехватка программ, нацеленных на системное взаимодействие русской отечественной и русской зарубежной литературы.

– После исчезновения «Русской премии» вообще не было подобных проектов? 

– Встречи, фестивали, семинары проводились, особенно до эпидемии COVID-19. Но сквозняк ощутимо дует из того места, где недавно сияла звезда «Русской премии».

– Вы говорите о русских авторах, живущих за рубежом. Стоит ли сейчас говорить о неком феномене эмигрантской литературы или все-таки это история 20-х годов прошлого века? 

– Эмигрантской литературы, конечно, сейчас уже не существует, потому что нет уже самого феномена эмиграции, во всяком случае, до прошлого года не было. Эмигрантская русская литература была вскормлена ностальгией, тоской по родным березкам. А в современную эпоху все стало проще: соскучился по березкам? Прилетай или приезжай на свою историческую родину, никаких проблем. Но внезапно случился ковид и опять мы разделены. Российскому писателю проблематично поехать в ту же Эстонию. А русскоязычному автору из Эстонии – трудно в Россию. Только на этот раз нас останавливают не политические режимы, а эпидемические ограничения. Мы в рамках своего проекта пытаемся восполнить недостаток общения, используя гибридный формат: сочетание встреч офлайн и видеоконференций.

– Участниками проекта заявлены помимо вас Андрей Аствацатуров, Евгений Абдуллаев (псевдоним Сухбат Афлатуни), Михаил Елизаров, Андрей Иванов, Лена Элтанг, Михаил Гиголашвили, Валерий Айрапетян и Валерий Бочков. Почему именно эти писатели?

– Некоторые названные писатели и другие авторы будут участвовать в круглых столах, которые 20 и 21 марта пройдут в библиотеке Маяковского. Андрей Аствацатуров, Валерий Айрапетян, Александр Пелевин будут офлайн, вживую. А Лена Элтанг, Валерий Бочков, Евгений Абдуллаев присоединятся к нам по интернет-видео-связи, так как они как раз живут за рубежом. Принцип отбора состоял в том, чтобы представить как авторов, живущих в России, так и зарубежных писателей. В каком-то смысле это еще и продолжение традиций «Русской премии»: все зарубежные авторы были ее лауреатами, а я выполнял почетную обязанность члена жюри.

– Еще одна задача проекта – популяризация русской литературы за рубежом. Почему это важно? И есть ли сейчас российские авторы, которые пользуются популярностью за границей?

– Я думаю, очень важно, чтобы для литературы не было границ, чтобы авторов, пишущих на русском языке, читали и в России, даже если они живут за рубежом. А российских авторов – читали за границей, на русском языке и в переводах. Есть зарубежные авторы, популярные в России. Например, Дина Рубина, которая живет в Израиле. А вот с российскими писателями и их прочтением на Западе все не так хорошо, как хотелось бы. Если говорить о том, чтобы делать русскую литературу доступной иноязычному читателю, то это другой круг проблем. Этим занимается, например, АНО «Институт перевода». Мы пока сосредоточены на русскоязычной литературе, и ее главный читатель живет в России.

– Я знаю, что другие страны для поддержки своей литературы в той же России выделяют специальные гранты. Вы как планируете решать эту проблему?

– Поддержка и государства, и частных меценатов, конечно, нужна. Культура и литература не могут существовать только на коммерческой основе. Рынок уже однажды «порешал» так, что чуть-чуть все не поросло борщевиком Сосновского. Наш проект «Русские чтения в Музее Набокова» выиграл конкурс и осуществляется на средства Фонда президенских грантов. Мы искренне благодарны Фонду президентских грантов за поддержку. В сильных странах, а Россия – сильная, влиятельная страна, культуре всегда уделяется особое внимание. Кроме россиян есть большое русскоязычное сообщество за границей. Оно тоже нуждается в поддержке, в едином кровотоке с Россией. Мы должны воспринимать людей русской культуры, живущих за рубежом, как неких послов нашей страны, амбассадоров нашей культуры. Им нужно помогать сохранять русскоязычную среду, культуру, традиции. Этим занимается Россотрудничество под руководством Евгения Александровича Примакова, который тоже одобрил наш проект, этим занимается фонд «Русский мир». Но сколько бы мы ни делали для сохранения и развития русского языка, русской культуры за рубежом, слишком много никогда не будет.

– Во время «Русских чтений» будет прочитана новелла из вашей книги «Готские письма». Как долго вы работали над книгой? И откуда возник интерес к готам? 

– Книга писалась два-три года, собирались тексты, один к одному. А готами я давно интересовался, это такое удивительное племя, немножко сказочное. Они оставили значительный след в культуре Европы, но сами растворились, не оставив прямых потомков.

– А вот этот уход в метафизику, игра в выдуманного ученого – для чего был нужен этот прием? 

– Да, в книге много мистификаций. Я не хочу говорить о серьезных вещах с серьезным лицом, потому что эта двойная серьезность убивает. Всегда нужно немного снижать пафос. И я делаю это введением игрового момента.

– Уже год, как мы все живем в условиях пандемии коронавируса. Повлияла ли она на читательскую культуру? По моим ощущениям, все ушло в онлайн и не сильно торопится оттуда вернуться.

– Я думаю, формируется такой «ковидный» вариант культуры и боюсь, что даже с официальным прекращением эпидемии это уже никуда не уйдет. Постковидная культура не вернется к прежним значениям. Все это также связано с цифровизацией культуры, цифровизацией коммуникации. Будем надеяться, что культура сохранится в гибридном формате, когда возможен будет как онлайн, так и офлайн, живое общение. Потому что полностью виртуальный формат – это уже антиутопия какая-то, «Большой брат» и «Черное зеркало». А гибридный вариант, на мой взгляд, вполне достоин существования.

Мне кажется, что мы еще до конца не поняли всех изменений – не только культурных, но, я бы даже сказал, антропологических, которые, наверное, произошли и в связи с ковидом, и в связи с цифровизацией. Коронавирус послужил поводом для того, чтобы человеческие коммуникации перешли на цифровую основу. Этот процесс шел и так, но пандемия принципиально ускорила его. И так как процесс пошел с совершенно другой скоростью, эффект тоже будет совершенно другой.

– А на вас лично как повлияла пандемия? Чем живет писатель Герман Садулаев во время коронавируса? 

– Я болезненно воспринял первый этап, когда запрещали выходить из дома, а по улицам ездили машины с громкоговорителями и что-то неразборчивое, но ужасное приказывали жителям делать или не делать. Как в каком-то концлагере. А я очень люблю гулять по улицам и в парках нашего прекрасного города. Теперь гулять снова можно, открыты парки, и кафешки открыты. А к санитарно-гигиеническим правилам я отношусь нормально. Я всегда им следовал. Если нужно – могу надеть маску и бахилы, а мыть руки по двадцать раз на дню я и так привык.