Художественный руководитель театра «Буфф», актер и режиссер театра Евгения Петросяна «Кривое зеркало», заслуженный артист России Михаил Смирнов – человек-фейерверк, искрометный, полный оптимизма и юмора. Так он привычно воспринимается зрителями. Только сейчас «ПД» узнал, что всего пару месяцев назад артист был на краю: реанимация, цитокиновый шторм и полная неизвестность хода заболевания даже на ближайшие часы.

Лихорадка до 40 за пару часов

Михаил Львович заболел в конце ноября – в самый разгар второй волны, когда СМИ регулярно сообщали о ежеминутно сокращающемся количестве больничных коек и почти критической ситуации в Петербурге. Он рассказывает, что сначала состояние было нормальным, и первые 3 дня дома обнадеживали: температура падала, особых проблем не было.

«Я «эвакуировался» от домашних, чтобы не заразить, и думал, что все уже хорошо, – вспоминает Михаил Смирнов. – И вдруг на 4-й день внезапно за 2-3 часа резко поднялась температура почти до 40 градусов, и я решил «сдаться» в больницу».
Он попал в Александровскую больницу 25 ноября. Там почти сразу его поместили в реанимацию под кислород. Уже потом врачи сказали ему, что не могли предсказать исход – настолько коварно ведет себя коронавирус, настолько непредсказуемо его течение, которое меняется буквально за считаные часы.

«Врачи в СИЗах приходили, качали головами, вздыхали и уходили. Страшно не было, было очень противно, состояние ужасное. Дышал подведенным кислородом, не чувствовал вкусов и запахов, казалось, что меня кормят какой-то дрянью – запахи еды и воды изменились. Потом понял, что это коронавирус так работает. Потом наступила апатия, температура держалась около 40 – у меня впервые в жизни была такая температура. Я уже не отвечал на телефонные звонки, своего телефона не было: в реанимации отбирают все вещи... Потом какой-то доктор дал свой телефон позвонить родным, но как вспомнить их номер, когда температура такая? Сквозь пелену услышал, что собралось много врачей, кто – я не знаю, они же все в комбинезонах и масках, и они обсуждают мое состояние. Потом мне в плечо сделали какой-то укол. После него уже на третий день сразу стало легче», – рассказывает Михаил Смирнов.

После врачи объяснили, что был цитокиновый шторм. Концентрация С-реактивного белка (СРБ) была очень высокой. При норме от 0 до 5 мг/л у пациента она поднялась до 200 мг/л.

Доползти до такси

Поражение легких у Михаила Смирнова было более 65%. Оказалось, что у него еще порок сердца, и врачи очень опасались последствий. Его подруга, актриса Елена Воробей, подняла «на уши» всех знакомых, врачи делали все возможное. После того «волшебного» укола полегчало, перевели из реанимации в отделение.

«Вы спрашиваете про страх, а я говорю про радость. Радость – это когда выписывают из реанимации в обычную палату, и ты понимаешь, какой это праздник – посмотреть в окно, увидеть, например, светящуюся бензоколонку. Подумать о том, что скоро Новый год. Принять душ», – отмечает артист.

Его выписали из больницы 14 декабря, при этом тест на коронавирус оставался положительным, хотя клинических проявлений уже не было.

«И тут – новая напасть. Непонятно, как изолироваться, ведь тест положительный. Дойти до такси не могу с сумками, но должен. Вызвать семью не могу, жена и сын дома тоже болеют, к счастью, легко. Дополз как-то до шлагбаума по снегу, по целине. Куда ехать? К семье нельзя, к маме не могу, но и один тоже не могу, мне до магазина не дойти. Хорошо, что у меня с собой был компьютер, я на несколько дней снял квартиру во дворе, где живет мама. Она могла выйти во двор, помахать мне через окошко. Потом жене стало легче, и она приносила продукты. Вот этот момент, считаю, надо доработать – куда идти людям с положительным тестом, если домой нельзя, а сам себя обслуживать еще не можешь?» – рассуждает Михаил Львович.

Восстановление тоже дается тяжело. Ужасные ощущения – судорогами сводит все тело, тяжело сделать даже шаг. Если на пол падает, например, зарядка от телефона, то такие простые движения – встать, наклониться и поднять – почти невозможны, добавляет актер.

«Уже 10 января я вышел на работу. Мне позвонила замглавврача Людмила Рошковская, которой я очень благодарен. Она еще смеялась при выписке: «Ну что, нашли мы к вам все-таки ключик». Людмила Викторовна спрашивала, как я себя чувствую, и удивлялась, что я как-то работаю. Говорила, что я был очень тяжелый. Ну а куда деваться? Надо работать, театры и так сильно пострадали. Но дается все сейчас непросто. Если раньше я спокойно осиливал 2-3 репетиции в день, то сейчас – одну репетицию, и в середине дня лежу, не могу встать. Надо к врачам идти, восстанавливаться, но не знаю, когда тогда в театре работать», – признается Михаил Смирнов.

Худрук театра «Буфф» говорит, что и в Петербурге в его театре, и в Москве очень многие переболели. Кто-то очень тяжело, как Смирнов, кто-то – легче. Но и в прошлом году эпидемия была повальной, и сейчас заболеваемость не уменьшается. Многие болеют бессимптомно, и только тесты показывают наличие антител.

«Я никогда не был COVID-диссидентом, я воспринимал все абсолютно адекватно. Я не ездил на съемки летом из опасения заразиться. Почему я не должен верить врачам? Есть специалисты, кому еще верить, кроме специалистов?» – подчеркивает заслуженный артист.

Сейчас Театр «Буфф» вовсю работает, но снова появляются заболевшие. Очевидно, что опять уходить на карантин и все закрывать уже невозможно. Но сейчас, к счастью, есть варианты – можно сделать прививку.

«Если бы тогда, осенью, прививки от коронавируса уже были для всех, и врачи бы сказали делать, я бы обязательно сделал. Потому что так, как меня бомбануло, я не пожелаю никому», – резюмирует Михаил Смирнов.