В карантинном центре спасения диких животных «Петербургскому дневнику» рассказали, как обитатели перенесли пандемию коронавируса и суровую зиму.

В год, когда все люди ушли на карантин, в «Велесе» жизнь в целом текла своим чередом. Потом пришло новое испытание – суровая зима. И если европейским обитателям приюта – лосям и мишкам – такие условия нипочем, то южанам – львятам – пришлось к ним привыкать. И все сошло благополучно.

Посетителей не пускали

В центр «Велес» нас попросили прийти не раньше, чем кончится зима, чтобы не будить раньше времени медвежат. Однако к концу февраля мишки уже выспались и бродили по вольеру.

Сейчас в приюте живут два гималайских медведя и два европейских. Европейских, кстати, зовут Носик и Хвостик, они братья. Первого так назвали из-за дефекта челюсти, который потом удалось вылечить, второго – потому что хвостом ходил за братом. Что стало с их мамой два года назад, никто не знает, а медведи, тогда еще совсем малыши, сами вышли к людям.

Мария Кравчук работает в «Велесе» кипером (английское слово keep означает и «держать животных»).

«В эту зиму медведи наконец-то выспались. Причина – в режиме изоляции, который был введен из-за пандемии COVID-19. Посетителей в приют не пускали, и наступила тишина – отсюда и здоровый сон», – рассказала «Петербургскому дневнику» специалист.

Сама Мария окончила школу киперов Московского зоопарка и в «Велесе» успела поработать уже с 20 медведями. Чтобы «уложить» медведя спать, надо дать ему набрать лишний вес, потом потихоньку уменьшать пайку, потом, когда медведь станет совсем сонным, вовремя ее убрать, объяснила специалист.

Сейчас Носик и Хвостик играют с автомобильными покрышками – и даже шины для грузовика успешно разрывают пополам. Если медведю попадет в лапы сложный прибор, например фотокамера, он не успокоится, пока не раскрошит ее до винтика. А потом, конечно, отдаст.

Жертвы фотосессий

То же можно сказать про львиц, которые обитают в «Велесе». У них не такие ловкие лапы, как у медведя, но хватка столь же цепкая. При желании они смогут втащить себе за решетку кого угодно и что угодно, предварительно разорвав «трофей» на части. Такой фокус показала нам львица по кличке Булочка: еле удалось вовремя отскочить. 

Львы попадали в «Велес» разными путями. Например, Киара – из передвижного цирка, который из-за пандемии вынужден был закрыться, а содержать хищников ему было не по карману.

Есть львица – подарок арабского шейха чеченскому бизнесмену: тот передарил ее другому бизнесмену, из Петербурга, а уж петербуржец понял, что с подарком ему не справиться.

Еще есть Симона, которую держали для фотосессий, но, когда она подросла, справиться с ней было уже сложно. Вот и привезли ее в приют.

По этой же причине, кстати, в «Велес» попадают грызуны: люди держат у себя «хорошенького, пушистенького», потому что думают, что сумеют его приручить. Но норки и хорьки не привязываются к людям: кусаются, портят вещи. И тогда их отдают в приют.

Забытые инстинкты

Напомним, что приют «Велес» создан не для того, чтобы показывать зверей, а тем более – чтобы их разводить. В идеале он должен работать как центр передержки. Дикие животные, которые не могут жить в дикой природе, тут подлечиваются и выпускаются обратно на волю. Так будет с четырьмя лисами, которых отправят обратно в лес, как только стает снег и появится пища: грызуны и птицы. 

«Мы проверяем лисиц на охотничьи инстинкты, – говорит главный ветеринар «Велеса» Наталья Бондаренко. – Если они убивают крыс, которые забегают к ним в клетку, значит, все в порядке. А заметать свои собственные следы они умели с рождения. Хуже с теми хищниками, которые родились в приюте. Они не выживут в лесу, поэтому останутся у нас. Львов мы, конечно, никуда не выпустим».

Лисицы и енотовидные собаки обычно попадают в приют после ДТП. А вот лоси после столкновений с машинами не выживают: у них довольно хрупкие ноги.

Большинство зверей сдают в «Велес» «наигравшиеся» хозяева, но есть те, кого спасают волонтеры. И не только в дикой природе. Ослика, например, выкупили из зоопарка, когда его собирались определить в пищу ко львам. Волонтеры решили: пусть живет, а лев прокормится и курицей.