75-летний юбилей 25 февраля художник и политик Юлий Рыбаков широко отмечать не будет.

«В домашней обстановке из-за пандемии коронавируса. Тут уж ничего не поделаешь», – объяснил он «Петербургскому дневнику».

Накануне дня рождения Рыбаков отдал в Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга ворох документов. Среди них и бумаги времен его работы в Госдуме, листовка РСДРП от 1901 года, подписанная Н. Троцким, именно Н., а не Л., копия письма, опубликованного в 1905 году, журналистки Марии Цебриковой царю Александру Третьему, за которую ее отправили в ссылку, и документы по освобождению заложников в Буденновске в 1995 году.

«В нашей семье просто бережно относились к памяти своих предков, – объяснил он, откуда у него бумаги от начала до конца XX века. – То, что сохранилось, это крошечная толика от того, что было. XX век был настолько тяжел и сложен, что, конечно, многое пропало. И революция, и Гражданская война, и блокада, и лагеря моего отца, да и мои собственные».

«Поступил как собака»

Профессиональным политиком Юлий Рыбаков стал в конце восьмидесятых. Он один из организаторов «Демократического союза». Потом депутат Ленсовета, Госдумы... И он один из трех народных избранников, которые по поручению премьер-министра Виктора Черномырдина вели переговоры с Шамилем Басаевым, захватившим больницу в Буденновске в 1995 году, обменяв себя на детей и рожениц.

Среди документов, переданных в архив Рыбаковым, копии допсоглашений и обязательств, подписанных на переговорах с Басаевым. Их содержание – не тайна: Россия прекращает войну в Чечне, начинает мирные переговоры о статусе республики, а боевики освобождают заложников. Покинуть Буденновск, как вспоминает Рыбаков, Басаев собирался вместе с заложниками-добровольцами, по числу боевиков. Всем, кто согласился стать заложником, в больницу принесли бумагу от военных. Рыбаков ее назвал «документом о человеческой подлости».

«Наши доблестные генералы хотели уничтожить колонну, но им было неудобно уничтожать депутатов и журналистов, которые вызвались стать заложниками. И всем нам раздали бумаги. В ней написано: «Я добровольно присоединяюсь к бандитской группе Шамиля Басаева и уезжаю с ним в Чеченскую Республику, осознавая все возможные последствия», – рассказал Рыбаков. – Понятно, что, если мы подписали, мы бы точно не доехали. Но мы отказались это делать. И, как видите, я остался жив».

В Чечне, как помнит Рыбаков, Басаев перед тем, как отпустить добровольных заложников, снял шапку и сказал: «Я поступил с вами как собака, но мне нужно было спасти свой народ».

Дважды у одной реки

Как художник Рыбаков известен, как сказали бы сейчас, граффити на Государевом бастионе Петропавловской крепости. В 1976 году там появилась надпись «Вы распинаете свободу, но душа человека не знает оков». Судили его вместе с коллегой Олегом Волковым за все сразу: и за надпись, и за распространение книг Солженицына, листовок, и как злостного хулигана. От политической направленности надписи ее авторы отказались, чтобы не подставлять друзей.
Спустя сорок лет, в 2016-м, такую же надпись, но уже на заборе с видом на Неву, повторил художник Тимофей Радя.

«Было забавно. Я сижу в деревне. Мне звонят и говорят: «Юлий Андреевич, вы что опять?» Я: «А что опять?» Мне: «Надпись появилась». Я говорю: «Извините, ребята, я деревне, у меня алиби», – рассказал Рыбаков.

Радю за буквы не судили. Материалы уголовного дела по надписи на бастионе Петропавловской крепости от 1976 года Рыбаков отдал в Музей политической истории.

«Сначала я хотел там все свои документы оставить, потом выяснилось, что многие из них лежат там без движения, а здесь ими могут пользоваться», – объяснил он, почему теперь документы отдает в Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга.

Как рассказали «ПД» в архиве, спрос на документы 90-х небольшой, но имеется. Директор Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга Владимир Тарадин, принимая свидетельства эпохи у Рыбакова, заметил, что «каждая крупица в истории должна подтверждаться документами».

«Очень важно, что видные общественные деятели приходят в архив и передают свои документы. Именно на таких источниках изучается история, создается многосторонняя картина происшедших событий», – сказал он.