– Константин Эдуардович, вы стали преподавать в начале «нулевых». Не жалеете о том, что вступили на эту стезю?

– Не жалею. Окунувшись в преподавательскую деятельность, я нашел подтверждение правилу, о котором знал и раньше: уча, мы сами учимся. Общаясь со студентами, ты вынужден формулировать какие то вещи, которые сам для себя никогда не формулировал. Потому что в профессии ты часто идешь на ощупь, интуитивно, не отдавая себе отчет. Художник не объясняет себе каждый свой шаг. А студентам понятными словами нужно объяснить методы и приемы, которые для тебя самого уже отработаны, и для этого приходится в собственной голове открывать «дверцы», ключи от которых давно потеряны. И это очень интересно.

Преподавание – это обязательная, даже неизбежная часть режиссерской профессии. Причина простая: кино – искусство коллективное. И когда ты взрослеешь и набираешься опыта, то в процессе производства просто вынужден объяснять коллегам помладше какие-то тонкости. Это происходит автоматически

Кувшинчики и искусство

– В Санкт-Петербургском гуманитарном университете профсоюзов вы уже почти 20 лет – с 2003 года.

– Да. Я уже давно расстался с другим вузом, в котором преподавал, а в СПбГУП как то прижился. Веду занятия у третьекурсников, у меня авторский курс «Компьютерная графика и анимация» на кафедре режиссуры мультимедиа.

– Кстати, СПбГУП первым в стране занялся этим искусством. А сейчас есть студенты, которые хотят стать мультипликаторами и, как вы, ездить на «Оскар»?

– Слава богу, почти нет.

– Почему «слава богу»?

– Потому что ребята приходят в наш университет не для того, чтобы выйти из него мультипликаторами. Студентам этого никто и не обещал. Поэтому мы неизбежно соскакиваем на вопросы режиссуры.

Бывает, мы делаем какие-то режиссерские упражнения, а в качестве домашнего задания я иногда прошу посмотреть короткие мультфильмы, чтобы потом их вместе обсудить.

Но и это на самом деле не главное. Мы часто разговариваем о вещах, которые, на первый взгляд, выходят за рамки профессии, а на самом деле они и формируют личность режиссера. Меня самого мои учителя научили правильно расставлять жизненные акценты, и именно поэтому я достиг определенного результата.

Основная функция любого преподавателя – быть воспитателем. Настоящий режиссер не может быть просто ремесленником, иначе он, как гончар, будет штамповать точно такие же кувшины, которые штампует гончар на соседней улице. Да, они могут быть надежными и крепкими, но произведений искусства из них не получится.

И вот я стараюсь вести ребят в этом направлении. Стараюсь объяснить, что, собственно, нужно делать для того, чтобы их кувшинчики отличались от тех, что будут шлепать их коллеги.

– Как строится процесс обучения? Чего больше – теории или практики?

– Я дозирую и то, и то. Но моя главная цель – организовать диалог. У меня нет лекций, во время которых студенты могут спать, о чем-то мечтать на задней парте или копаться в телефоне. Так на моих занятиях не получится. Только диалог, разговор, вопросы-ответы. Поиск решения творческой задачи прямо в классе. Ребятам такой подход нравится.

За годы преподавания у меня сложилась определенная программа. Но она живая и подвижная. Как режиссер, я могу переставлять в ней что-то местами. Разве что пандемия внесла свои коррективы…

– Как вам дистанционный формат обучения? Вернее – преподавания.

– Ох… это чудовищная пытка! Собственно, мою систему преподавания, которая основывается на «пинг-понге» вопросов и ответов со студентами, этот формат подрывает полностью. Я не вижу глаз. Это, я думаю, как для музыкантов давать концерт в пустой зал. Музыкант играет все то же самое, но он чувствует, что включен не на сто процентов. Возникает ощущение, что разговариваешь сам с собой. А это значит, что по ту сторону экрана восприятие материала тоже совсем другое – пониженное. В общем, процесс довольно болезненный. Мечтаю о том, чтобы эта катастрофа как можно скорее закончилась.

Гуру и благодарность

– Вы сказали, что ваши студенты мультипликаторами не становятся. А кем тогда?

– Режиссерами мультимедиа. Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов создал эту специальность в высшем образовании, первым почувствовав очень большой спектр ее возможностей.

Кстати, недавно я ездил в Москву и побывал в Музее Великой Отечественной войны. И это было что-то нереальное, фантастическое! Там используют интерактивные технологии, которые переносят тебя в события 75-летней давности практически в реальном времени. Например, ты видишь полицая и думаешь: «Какой интересный манекен». Но он оказывается актером и вдруг кладет руку на твое плечо и требует предъявить «аусвайс» (удостоверение. – Ред.). При этом вокруг шум и грохот. Куда-то едет танк. Везде дисплеи – проводишь рукой и изучаешь выскакивающую информацию. Потом ты попадаешь в эвакуационный вагон, потом – в пылающую Брестскую крепость, потом – на площадь города, где идет бой… Максимальное погружение! А достигается оно как раз за счет прекрасно проведенной режиссерской работы с самыми современными технологиями. И в этом будущее режиссуры мультимедиа.

– Казалось, все события могут разворачиваться только на экране монитора…

– Уже нет. Наивно полагать, что сегодня анимация – это Чебурашка или Микки Маус, по прежнему бегающие по голубым экранам.

– Обо всем этом вы и рассказываете студентам?

– Обо всем этом и многом другом. Могу без ложной скромности заявить, что я даю им то, что им не дадут больше нигде. У меня колоссальный профессиональный опыт. Я сам учился в разных университетах и школах, но самые главные знания, которыми я делюсь с ребятами, пришли ко мне совсем с другого конца. Мне посчастливилось повстречать на своем жизненном пути великих людей, которые стали моими преподавателями и даже гуру. Именно от них я узнал, как нужно выстраивать свой профессиональный и жизненный рост и что одно от другого неотделимо… Теперь пришла моя очередь рассказывать об этом молодым людям.

– А насколько вообще велика роль наставника в образовании и в становлении человека?

– Колоссальная! Я бы не стал тем человеком и режиссером, если бы у меня не было наставников.

– Вы, наверное, имеете в виду Федора Хитрука и Юрия Норштейна, у которых учились?

– Да, это мои великие учителя. Еще Саша Татарский. Но настоящего режиссера из меня сделал, по сути, один человек. Это Анатолий Прохоров. И что самое неожиданное, он не снял ни одного фильма, потому что не был режиссером. Он был теоретиком.

А вообще, кем Толя Прохоров только не был! Физик по образованию, он, развиваясь и трансформируясь естественным образом, «перетекал» из одной профессии в другую, расширяя рамки своих возможностей. Этому я и пытался у него научиться – не замыкаться на одних только кадриках в кинофильме. Жизнь гораздо шире. И если ты поймешь это – умом, душой, сердцем, всеми своими кишками, – это не замедлит сказаться на твоем творчестве. Вот в чем дело.

Мы познакомились на студии «Пилот» у Саши Татарского. Прохоров увидел во мне любопытство и желание чему-то научиться. И произошла сцепка… К сожалению, случилось так, что в августе 2020 года он умер на 73-м году жизни. Рак крови.

Именно в тот момент я почувствовал, что мое детство закончилось.

– То есть он был для вас как отец?

– Как профессиональный отец – да, однозначно. Его уход – колоссальная потеря для меня. Этот человек был в титрах всех моих фильмов. Special thanks – «Особая благодарность». Я обсуждал с ним каждый проект. Анатолий Прохоров копал в такие глубины, где начинался разговор о жизненных человеческих связях. О невыразимости персональной травмы и о том, как привнести все это в кино. Благодаря ему сюжеты моих произведений обрастали живым, пульсирующим «мясом».

Можно легко сравнить мои первые фильмы и последние. И будет очевидно, что они как будто сделаны разными людьми. Если бы не встреча с Прохоровым, то я бы наверняка всю жизнь шлепал те самые «крепкие кувшинчики». И мучился бы, спрашивая сам у себя: «Почему у меня не получается сделать что то значительное?..»

«Оскары» и свобода

– На официальном сайте СПбГУП есть рубрика «Вопрос ректору». И родители потенциальных абитуриентов спрашивают у Александра Запесоцкого, правда ли, что в вузе преподает обладатель массы престижных премий Константин Бронзит. Как вы оправдываете такое доверие?

– Если честно, я захожу в аудиторию без мыслей о том, как бы соответствовать какому-то статусу. Эти вещи преподаватель должен оставлять за дверью. В противном случае ничего, кроме выпендрежности, студенты в нем не увидят.

– А сейчас вы церемонии «Оскара» вспоминаете? Стали они незабываемыми?

– Конечно, ведь я очутился будто на другой планете! Увидел тех людей, которых обычно видят только на обложке глянцевого журнала или на экране. И это был повод ощутить, что ты сам сделал что-то значительное. Это как для спортсмена занять первое место и взойти на пьедестал. Но спортсмен изначально настраивается на это, а мы тут вроде как творчеством занимаемся и не должны думать о медальках. Это вообще проблема профессии режиссера – она слишком заточена на результативность. И тут важно научиться не думать о наградах, иначе у тебя ничего не получится. Вся фальшь проявится на экране.

– Наверное, так можно сказать не только про кино?

– Вы правы. Роман написан с целью получить Нобелевскую премию? Или он вынут оттуда (показывает на область сердца. – Ред.)? Читатель обязательно почувствует это!

Доставать из себя какие-то творческие продукты имеет смысл только в том случае, если тема, которую ты затрагиваешь, волнует в первую очередь тебя самого. Только тогда, возможно, выйдет что-то важное, что станет некой надстройкой над обычным профессиональным навыком.

Я редко делаю кино. Но зато я понимаю, ради чего и зачем я его делаю. Иногда меня спрашивают: «Вы не переживаете, что ваших фильмов нет в Интернете?» Люди не могут понять, что мне искренне плевать на то, есть в Интернете мои фильмы или их там нет. То, что происходит с моими работами после их выпуска, меня уже не волнует. Я иду дальше.

Этому меня, кстати, и научил Толя Прохоров. Тому, как прекрасно быть свободным, в том числе и от кино! Большинство режиссеров занимаются тем, что все время сворачивают свою жизнь до размера фильма. А должно быть наоборот – нужно научиться разворачивать кино до размеров своей жизни.

На заметку:
Константин Бронзит – член Национальной французской академии кинематографических искусств и Американской академии кинематографических искусств «Оскар». Заслуженный деятель искусств Российской Федерации.