В середине – конце 1990-х не было в Петербурге человека, не знавшего Казанову, Дукалиса, Соловца, Ларина, Мухомора. На улицах разбитых фонарей «криминальной столицы» появились люди, которые словно бы вышли из соседской комнаты в питерской коммуналке на общую кухню. Ироничные, умные, бесстрашные, безбашенные, хитроватые, выпивающие, вечно нищие, но при этом настоящие герои, пытающиеся сделать невозможное – поддержать и придержать наш разваливающийся мир, защитить, спасти, предупредить. 

Эти герои – прототипы реальных коллег начальника отдела по раскрытию умышленных убийств Кировского РУВД Андрея Кивинова. Но за эти годы Петербург стал другим: улицы посветлели, да и герои изменились. Изменились и интересы автора «Убойной силы», «Улиц...» и «Каникул строгого режима». С Андреем Кивиновым мы говорим о прошлом и о будущем.

«Мы не думали, в каком трудном времени живем»

– Андрей Владимирович, почему ваша книга «Кошмар на улице Стачек» и последовавший за ней сериал «Улицы разбитых фонарей», а затем «Убойная сила» тогда так «выстрелили»?

– Они оказались в нужное время в нужном месте. Это первый откровенный сериал о милиции, сама атмосфера, все события очень реальные. Кроме того, какие-то примочки, крики, юморок милицейский – все оказалось очень узнаваемым. Бедный город, бедные менты. Прежде всего за счет узнаваемости все это и случилось. Герои – да, это реальные прототипы, но с определенной поправкой. Киношные персонажи все же должны отличаться от настоящих в любом случае. Кино – это жанр, а в жизни все немножко не так. 

– Вы ожидали, что будет такой успех? 

– Конечно, нет. Я вообще не думал о сериале, фильме. Писал не для широкой аудитории, а для своей компании. Какие сериалы?! Тогда даже кино не снимали. Первая повесть, «Кошмар на улице Стачек», была написана в школьной тетрадке, я ее вслух прочитал для своих ребят на каком-то милицейском слете. Все посмеялись, и на этом я закончил. Я же понимал: ну какая это литература – так, стеб, пародия, кто это поймет! А потом повесть случайно попала к родственнику, работающему переводчиком в издательстве. Он предложил: «Давай я отнесу в издательство, пусть знающие люди посмотрят». И дальше все понеслось. 

– Вы встречаетесь сейчас с прототипами ваших героев, с актерами, которые их сыграли?

– До пандемии мы 15 лет подряд встречались каждую неделю, был такой Клуб ветеранов МВД. Как раз с теми, с кем в РУВД работал. Сейчас из-за пандемии встречи отложили, но так общаемся, конечно. С актерами не видимся: они люди занятые, в основном видимся на спектаклях, мероприятиях каких-то. Что касается прототипов, то все давно на пенсии. Есть ребята, с которыми работали, они еще служат – совсем аксакалы уже. До генералов никто не дослужился. Умер один –Леша Филиппов, прототип Казановы. Он умер в 36 лет от болезни почек в госпитале МВД. 

– Сейчас многие вспоминают сложнейшие 1990-е с какой-то ностальгией даже. Как выдумаете, почему?

– Это просто молодость. У меня отцу за 80, как ни придешь к нему, он вспоминает послевоенное время, а ведь тогда было тяжело. Так и тут: с одной стороны, молодость. С другой – время надежд. В стране – резкие перемены, планы, вера во что-то. А потом – разочарование. Такой винегрет. Время перемен само по себе, с точки зрения эмоций, очень интересное. Не все оправдалось, но мне кажется, что первая причина – наша молодость – важнее. Мы были молоды, мы же не замечали: «Ой, в какое трудное время мы живем!» Мы отмечали праздники. Пили, гуляли и на сложности не обращали внимания. А потом, когда через годы начинаешь анализировать, а ведь время-то неспокойное было! Но когда в нем живешь, оно для тебя нормальное.

– За почти четверть века как изменилась работа полиции?

– Чтобы знать детали, надо там работать. Как говорят сотрудники, менталитет, конечно, изменился. Люди теперь держатся за работу. Тогда тоже держались, конечно, но не так. Сейчас сложно устроиться в полицию, особенно в регионах. Престиж профессии возрос. Что касается криминальной обстановки, то по сравнению с моим временем вал убийств, конечно, упал очень сильно. Сейчас в районе около 20 убийств в год, из них большая часть – бытовые, и практически все раскрываются. Убойный отдел остался, но моей должности – начальника – уже нет. 

Что касается обеспеченности техникой, то сейчас на сто процентов лучше стало. У нас же не было ни видеокамер, ни мобильных телефонов, ни Интернета. Сейчас все пробивается моментально, раскрывать удобнее, конечно.

«Убойная сила» новых идей 

– Какие книги, фильмы вы сами смотрите и читаете? 

– Из художественной литературы ничего не привлекает. В основном читаю мемуарную или историческую литературу. Детективы смотрю западные. Как только пытаюсь смотреть наши, во мне внутри сразу просыпается мент. Я понимаю, что это параллельная реальность. Посмотрел одну серию «Метода» и больше не смог. Совершенно чуждая реальности история, хотя сериал, говорят, хороший. Но я не могу закрыть глаза и делать вид, что это кино. Хотя сам, по большому счету, пишу такие же сказки. 

– О чем сейчас вы бы хотели написать? Нет мысли продолжить «Улицы...»?

– Мне федеральный канал предлагал сделать некий ремейк, но я отказался: все было сказано тогда, а сейчас мне это просто неинтересно. Сложность в том, что я пишу только сценарии. А их на злобу дня писать очень опасно: сценарий по объективным причинам года реализуется года через два-три, и злоба дня пропадет, что там было, никто помнить не будет. Поэтому сейчас я такие злободневные события не описываю, сейчас я больше по общечеловеческим ценностям. Книги тоже не пишу. Если раньше это было как хобби, то писательство как профессия – это тяжело, поэтому пишу только сценарии. Есть идеи, но они не криминальные, а больше исторические. Сейчас работаю над проектом для платформы «ТНТ-Премьер», сериал «Новое платье королевы». Необычная история, про танцовщиц. Десять серий, съемки начнутся весной. 

– Исторические идеи от Андрея Кивинова – это интересно. О чем?

– Делаем сценарий сериала в стиле «Кода да Винчи» и «Индианы Джонса». Это о том, как наши люди, которые погрязли в питерской бытовухе, оказываются внутри приключенческого экшена. На тему поиска исторических артефактов. 

Мой друг – сценарист, ученый Алексей Редозубов, долго работал над книгой «Происхождение смысла», посвященной письменности, загадкам древнегреческих и шумерских мифов, Торы. И накопал много интересных вещей. Например, нашел некое общее составляющее наших самых великих исторических книг. Анализ египетской «Книги мертвых», греческих и шумерских мифов, Ветхого Завета, русских сказок, Шекспира и даже Пушкина – весь анализ изложен в этой книге. Понял, в чем смысл этих произведений, и я думаю, что это открытие прозвучит. И мы планируем на основе этих материалов создать сериал. 

– Совсем без «ментов»?

– Могу только сказать, что «мент» там будет – это женщина из Петербурга, полный прагматик, которая не верит в мифы и вдруг оказывается в компании необычных героев и другой реальности. Проект спорный по возможности для съемок – там должны быть Израиль, Сирия, Иордания. Пока это под большим вопросом. Плюс пандемия. Но план первой серии уже написан. Надеюсь, получится и остальное.