Профессор, заведующий Лабораторией экономики культуры петербургской ВШЭ Валерий Гордин пять лет назад в синайской авиакатастрофе потерял старшего сына Леонида. После гибели сына и невестки Александры (свадьбу ребята планировали сыграть 1 апреля), Валерий Эрнстович, никогда не испытывавший особой любви к братьям нашим меньшим, создал благотворительный фонд помощи бездомным животным «Ленькин кот». Он существует уже больше четырех лет. В беседе с «Петербургским дневником» Валерий Гордин рассказал, как продолжает дело сына.

ГОРОД ПРИНЯЛ

- Валерий Эрнстович, как дела у фонда?

- Фонд «Ленькин кот» функционирует, привлекает средства. Мы являемся, можно сказать, единственной Петербурге организацией, которая организовала пункт бесплатной аренды ветеринарного оборудования. Это очень важно для приютов, поскольку денег у многих из них на всевозможные переноски и кошколовки нет. Мы им это оборудование выдаем бесплатно, люди пользуются, возвращают и благодарят. Проект стал востребованным. 

- Как пандемия повлияла на работу фонда?

- Знаете, бездомных котов меньше не стало, так что мы не та сфера, которую пандемия сильно затронула. Фонд вполне хорошо переживает пандемию, и проблем нет.

- «Ленькин кот» работает уже 4,5 года. Чего, на ваш взгляд, удалось достичь за это время?

- Победы складываются из общественного признания. Мы входим в ассоциацию зоозащитных организаций Петербурга «Мы вместе», получили благодарность от вице-губернатора, нас в прошлом году поддержал президентский грант. Это лишь одна сторона медали. Другая сторона - реальная востребованность в благотворительном зоозащитном сообществе, которое объединяет приюты и зоозащитные организации по всему городу. Мы сами не оказываем услуги по заботе о животных, этим занимаются приюты, за что им большой респект. Однако мы создаем условия для приютов, чтобы те могли на высоком уровне исполнять свою миссию.

- Какие отзывы от петербуржцев вы получаете? 

- Отзывы самые лучшие. Город нас принял! Нас поддерживает управление ветеринарии с самого первого дня существования. У нас теплые, дружеские отношения с руководством города: вице-губернаторами, детским омбудсменом Анной Митяниной. 

СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД К ХВОСТАТЫМ 

- Вы уже не раз в интервью говорили, что не занимались зоозащитной деятельностью…

- Я занимался и продолжаю заниматься благотворительностью в целом: являюсь председателем совета благотворительного центра «ЗАБОТА-ХЭСЭД АВРААМ», соучредителем фонда «Рейс 9268». Но зоозащитной работой, действительно, я никогда не занимался. Это было дело моего сына. Я решил, что то, чем Леня занимался, – дело достойное. После его гибели я решил, что будет правильно, если я приду в эту сферу. Будучи человеком системным, с благотворительным опытом, преподавателем, решил основать фонд. Мне очень помогла его исполнительный директор Ольга Карпенок.

Мой сын Леонид был, как я бы выразился, несистемным зоозащитником: брал животных на передержку, помогал с поисками сбежавших питомцев, как и тысячи других молодых петербуржцев. У него был любимый кот Кыся, которого он когда-то принес с улицы и вырастил. Кыся жил у него года три или четыре, а потом потерялся: убежал. Леонид искал его, и буквально за две недели до отъезда кот нашелся! Сын был счастлив, что Кыся дома, и, счастливый, улетел на отдых. Оттуда он уже не вернулся. Уже потом выяснилось, что Кыся был не котом, а кошкой… Нашли не то животное.

- Скажите, с какими чувствами вы приступали к работе над фондом?

- Сфера была абсолютно новая для меня. Сначала я начал разговаривать с разными зоозащитниками, биологами. Проектов было много, но мы остановились именно на фонде, поскольку этот проект был, я бы сказал, наиболее прагматичным вариантом. Он четко нацелен на нужды приютов. В ходе работы мы поняли, что народ у нас добрый и честный: ни разу не было такого, чтобы нам не вернули ветеринарное оборудование. Более того, иногда нам приносят свои приборы!

- А Леонид когда-то думал о создании своего зоозащитного фонда?

- Нет, он был совершенно несистемным в этом плане человеком. Ведь молодое поколение в меньше степени, чем мое, стремится к институциализации. Для них не так важно состоять в чем-то, главное – участвовать. И Леонид был таким же.

- Может быть, вы ему подсказывали: «Лень, а может быть с фондом удобнее будет работать?»

- Нет, я вообще был от этого далек и, честно говоря, иронично относился к его занятию. Зверолюбие у Лени началось не в детстве, а когда он стал жить отдельно: у него уже была, считайте, своя семья. С годами он становился более тонким к восприятию мира. Чем старше, тем более открытым он был к таким вещам.

ДЕЯТЕЛЬНАЯ ПАМЯТЬ

- Когда вы в последний раз виделись с сыном? 

- Это была суббота – семейный поход вчетвером на квест «Чернобыль» - я, младший сын и Леня с Сашей. Кстати, квест был моей идеей, я такое люблю. У нас даже была фотография с того похода. Это была ровно неделя до отъезда… Я знал, что они улетают: Саша спонтанно купила путевки, и они улетели отдохнуть. Во время отдыха мы не часто переписывались. У себя на странице соцсети сын размещал фотографии, где он нырял и плавал, я их, конечно, смотрел.

- Благотворительный фонд «Рейс 9268» объединил близких погибших…

- Я был инициатором этой идеи, был соучредителем, но сейчас я от этого дела немного отошел, поскольку в жизни фонда начался новый этап. Он в первую очередь связан со строительством храма. Фонд живет для тех, кому нужна взаимопомощь. Кто посчитал, что основные функции по увековечению памяти фонд уже выполнил, отходят от него.

Как появился фонд? Довольно быстро. Сначала была организована группа во «ВКонтакте», и я написал, что нам нужно объединиться в фонд, что нам очень в дальнейшем помогло. Вместе мы смогли сделать два мемориала - на Серафимовском кладбище и на Румболовской горе во Всеволожске. Нам помогал и продолжает помогать город. Петербург проявил себя с самой лучшей стороны с первых минут. С нами был председатель Комитета по соцполитике Александр Николаевич Ржаненков, приехавший в аэропорт в первый час. Нас сразу отвезли в гостиницу, где были психологи. За эти пять лет у меня не было претензий или вопросов к городу, всегда откликались и откликаются.

- Как идет строительство храма?

- Я искренне рад и счастлив, что работа двигается, и у отца Сергия хватило сил, энергии и терпения. Дело в том, что этот проект тоже уникальный. Мы же строим не храм в чистом вид, а храм и социальный центр. У этого строительства были противники, но мы со всеми нашли консенсус и даже те, кто выступали против проекта, стали нас активно поддерживать. 

Все было не просто – первый раз я столкнулся с таким в жизни. На мой взгляд, это хорошая идея, получившая развитие. Это хорошее архитектурное решение, что, на мой взгляд, тоже было немаловажно. В спальном районе появится новая красивая достопримечательность.

Мы с отцом Сергием пришли к выводу, что память должна быть деятельной. За эти годы пришло понимание, что наилучшая память – это память, которая подкреплена действием. На мой взгляд, это и есть деятельная память: мы сохраняем память о наших близких через материальные поступки.