Почему тесты на COVID-19 берут не у всех, какова мощность лабораторий, какие права и обязанности у врача и амбулаторного пациента и как надо вести себя родственникам и соседям заболевшего коронавирусной инфекцией? На эти вопросы ответила начальник отдела по организации амбулаторной медицинской помощи взрослому населению Комитета по здравоохранению Лариса Соловьева.

– Лариса Витальевна, кому надо сдавать анализы в поликлинике, кого проверят в стационаре, а у кого обязаны брать мазки на дому?

– Тестирование пациентов и контактных лиц проводится в строгом соответствии с рекомендациями Роспотребнадзора и Минздрава. На дому в режиме самоизоляции у нас находятся люди с подозрением на COVID-19, а также те, кто переносит инфекцию в легкой форме. Есть небольшое количество пациентов средней тяжести, кто отказывается от госпитализации и лечится амбулаторно. Все пациенты с подтвержденным COVID-19, какой бы тяжести ни было заболевание, обязаны соблюдать самоизоляцию и не могут ходить в поликлинику, врач или медсестра к ним приходят на дом, в том числе для взятия мазка. В поликлинику могут обращаться люди с признаками ОРВИ, они должны заходить с отдельного входа и осматриваться специально выделенным персоналом.

– Пациенты (да и персонал поликлиник) жалуются, что мало делается тестов на коронавирус. Если это так, то почему?

– Что касается тестирования на COVID-19, то его объемы с конца сентября значительно возросли, так как увеличилось количество инфицированных и контактных. По объему тестирования мы занимаем второе место после Москвы. Сейчас за сутки делается более 32 тысяч тестов. В августе за сутки делали около 15-16 тысяч тестов. То есть только за пару месяцев количество тестов увеличилось вдвое.

Все уже забыли, что в марте у нас в Петербурге была всего одна лаборатория Роспотребнадзора, которая выполняла ПЦР-диагностику. Все остальные лаборатории по ПЦР-диагностике создавались фактически с нуля. За полгода в городе открылись 45 лабораторий.

Следует понимать, что участие лабораторий медицинских организаций в лабораторной диагностике COVID-19, имеющих разрешение на работу с возбудителями 3-4 группы патогенности, – это экстраординарное событие, так как сам возбудитель SARS-Cov-2 относится ко второй, более высокой группе патогенности. Но мы вынуждены были пойти на это после выхода соответствующего постановления Главного санитарного врача России. Именно поэтому, кстати, деятельность лабораторий медицинских организаций в этой работе возможна только при добровольном согласии сотрудников на работу с высокопатогенным микроорганизмом.

– Правда ли, что существуют какие-то квоты на количество тестов на COVID-19?

– Никаких квот, сколько может сделать тестов каждая поликлиника, конечно, не существует. Но мощность лабораторий может быть ограничена по разным причинам: по количеству анализаторов, штату сотрудников. Понятие «мощности» лаборатории рекомендовано Роспотребнадзором. Оно носит ориентировочный характер и зависит от множества причин. С ростом заболеваемости и потребности в исследованиях фактическая производительность лабораторий также увеличивается. Например, за счет перехода на двух- и трехсменную внеурочную работу, дооснащение автоматикой и так далее.

– Есть предположения, что делать больше тестов якобы невыгодно, так как они увеличивают показатели заболеваемости...

– Это распространенное заблуждение. Мы, наоборот, заинтересованы в объективной картине заболеваемости, потому что от этого зависят планируемые объемы медицинской помощи, объемы лабораторных тестов, а также расчет показателя смертности, который рассчитывается как отношение числа умерших на число заболевших к данному моменту.

– Недавно руководитель одной из крупных поликлиник жаловалась, что им выделяется всего 28 тестов в сутки, а надо в 10 раз больше. Что это означает?

– Мы говорим о том объеме бесплатных (для пациента) тестирований, которые может выполнить конкретная вирусологическая лаборатория с учетом своей мощности за счет средств бюджета Санкт-Петербурга. Где-то это 28, где-то больше или меньше. На каждую лабораторию выделяется определенная бюджетная субсидия на тесты, расходные материалы, на оплату труда медработников — как в обычном бюджетном учреждении. В соответствии с этим лаборатория выдает амбулаторной сети то количество исследований, которые она может осилить из расчета своей мощности. Этот расчет зависит не от ограничения в средствах, а именно от технических причин. Невозможно выполнить больше, чем обусловлено этими техническими параметрами. Метод ПЦР-диагностики трудоемкий и небыстрый, даже при автоматизации процесса невозможно ускорить ряд параметров исследований.

– Когда должны брать тест на коронавирус?

– Пациенты с подозрением на коронавирусную инфекцию подлежат тестированию непосредственно в день обращения. Контактные лица с признаками ОРВИ на дому незамедлительно в день обращения, без признаков ОРВИ — на 8-10-й день. Если появились какие-то изменения в самочувствии, надо сообщить об этом в поликлинику. Контактный человек должен быть на самоизоляции 14 дней.

– Некоторые пациенты жалуются, что с признаками ОРВИ хотят сдать тест на коронавирус, но его не берут. Речь о бесплатном тестировании, конечно.

– Врач, исходя из клинической картины и эпидемиологического анамнеза, принимает решение, нужен тест или нет. Если у пациента, например, классическая ангина или гайморит, нет повышенной температуры, других симптомов, характерных для COVID-19, и не было контакта с больными коронавирусной инфекцией, то брать тест нет необходимости.

– Где сейчас делают тесты на коронавирус?

– Все пациенты инфекционных стационаров проходят ПЦР-диагностику в лабораториях Роспотребнадзора – это лаборатории Центра гигиены и эпидемиологии в Санкт-Петербурге и лаборатория НИИ Пастера. Анализы всех амбулаторных пациентов, пациентов с подозрением на COVID-19, контактных, а также медработников (их обязаны тестировать один раз в 7 дней до появления иммуноглобулина G) отправляются в лаборатории медицинских организаций (25 — городские, 10 – федеральные, 11 – частные). Таким образом, сейчас тестирование на COVID-19 осуществляется в 46 лабораториях.

– Многие не понимают, почему нельзя всем сразу брать мазки на COVID-19 и сразу госпитализироваться. Бытует мнение, что больного держат дома буквально до последнего, а кладут в больницу, когда уже совсем плохо.

– Для этого при обращении в поликлинику заполняется чек-лист – чтобы врач знал предварительный анамнез пациента и выбрал тактику лечения. Если, например, у пациента легкое течение и пациент лечится на дому, то выделяются 5, 6, 7 и 9-й дни, когда могут быть признаки ухудшения, и в эти дни пациент должен быть под особенным вниманием. COVID-19 опасен тем, что состояние может быть удовлетворительным, а состояние легочной ткани оценивается по компьютерной томограмме как среднетяжелое, то есть КТ 3 или 4. В таких случаях пациенту, как правило, прямо из КТ-центра вызывают скорую помощь и ему настоятельно советуют госпитализироваться. Если КТ-2, то состояние долго остается удовлетворительным, но может ухудшиться. Поэтому у нас выделены группы риска, когда врач настаивает на госпитализации. Это сочетание сердечно-сосудистых заболеваний, эндокринные расстройства, и в первую очередь диабет, серьезные заболевания легких, туберкулез, ВИЧ и возраст 65+ – очень опасные состояния в плане ухудшения состояния пациента.

– Должен ли участковый врач выдавать пациенту какие-то препараты для лечения или просто выписать рецепты на них?

– Если пациент проходит лечение в рамках дневного стационара на дому, то ему выдается врачом ряд препаратов. Существует несколько схем амбулаторного лечения COVID-19, тариф ОМС позволяет закупить и предоставить эти препараты. Все детали в схемах расписаны и зависят от множества факторов – тяжести заболевания, симптоматики, анамнеза, и даже возраста и веса больного. Режим дневного стационара на дому требует ежедневного контроля, так как необходимо следить за реакцией и состоянием пациента на прием определенных препаратов – например, того же гидроксихлорохина. Механизм дневного стационара также подразумевает ведение процедурного листа. То есть пациенту каждый день выдаются лекарства, но за ним осуществляется постоянное наблюдение. Если пациент не относится к льготной категории, выписка рецептов осуществляется на платной основе.

– Пациенты жалуются, что приходится долго ждать врача из поликлиники. Существует какой-то норматив?

– Норматива не существует. Участковый врач должен прийти в день обращения. На период инфекции мы рекомендуем выполнять вызовы врачебно-сестринскими бригадами на автотранспорте. После каждого больного обязательна дезинфекция.

– А как сейчас с плановой помощью?

– Участковая сеть в апреле-мае работала с огромной нагрузкой, связанной с началом пандемии. Возможности плановых хронических пациентов получить помощь были ограничены. Смертность в городе выросла, особенно по сердечно-сосудистым заболеваниям, мы вынуждены это признать. Поэтому сейчас делается все, чтобы плановая помощь не сокращалась. Участковая служба продолжает наблюдать пациентов из групп риска. Конечно, мы уже не можем обеспечить тот же объем диспансеризации, что был в прошлом году, а именно ей были привержены как раз те, кто заботится о своем здоровье. Пока можем констатировать, что смертность онкологических пациентов, к счастью, не выросла.

– Хватает ли участковых врачей, привлекаете ли студентов медвузов, ординаторов?

– В участковой службе всегда был дефицит персонала, укомплектованность – около 75 процентов. Последние годы был приток сотрудников, появились механизмы доплат. Сейчас средняя зарплата участкового врача – 148 тысяч с надбавкой за COVID-19. Мы написали обращение во все медицинские вузы с просьбой частичного трудоустройства клинических ординаторов, они имеют право работать с пациентами, если есть сертификат врача. Но нужны механизмы трудоустройства. Студентов можем посадить только на обзвоны или на бумажную работу.

– Как вы считаете, нынешняя осенняя волна жестче или мягче весенней?

– Я считаю, что сейчас заболевание мягче протекает. На дому у нас лечатся около 18 тысяч человек, госпитализируют в 2-2,5 раза меньше, чем в мае, нет такого количества тяжелых пневмоний. Мы лучше готовы в диагностике, только в КТ-центрах ежедневно обследуем по 500 человек в день. Улучшилась логистика, мы уже понимаем, что и как надо делать и чего ожидать.