– Андрей, в СКА вас с Ржигой пригласили из «Атланта». Советовали Милошу отказаться, учитывая, что такой клуб сложный и давление, амбиции?

– Естественно, справки навел, когда он объявил, что есть возможность подписания контракта со СКА. Были звездные игроки, клановость присутствовала – это не секрет. Я все это рассказывал Милошу, говорил, может, какой-нибудь другой клуб возьмем, более рабочий. Но он сказал: «Для меня это вызов, и я хочу работать в Питере, в СКА». И потом, когда начали работать, нам удалось сплотить коллектив. Единственное, разобщенность вылезала после второй игры финала конференции с московским «Динамо». А в «регулярке» и в первых раундах плей-офф у нас был очень хороший, сплоченный коллектив.

– Вы, наверное, знаете, что фанаты СКА первоначально были настроены очень агрессивно по поводу прихода Ржиги. Его обвиняли в том, что он признавался в верности злейшему врагу – «Спартаку». Потом с ними удалось найти общий язык?

– Да, так было изначально. Насколько я слышал, и голову свиньи приносили к офису команды. Спасибо руководству, которое встречалось и общалось с фанатами перед сезоном. Помню, что первые наши матчи они даже бойкотировали. Но потом молва пошла, что СКА играет интересно, в хороший хоккей, выигрывает. Почему бы и нам не пойти посмотреть?

– Интерес рос.

– «Ледовый» стал заполняться полностью, аншлаги на всех матчах… И вообще потом в Питере на нашем пути встречались только очень хорошие люди. Может, подфартило. Но все наши просьбы исполнялись. И люди нас стали любить. И когда мы гуляли по городу, нас всегда приветствовали болельщики, просили автограф, перекидывались фразами.

– Основные претензии высказывались, что СКА играл авантюрно, сделав ставку на атаку и не задумываясь об обороне. Насколько принципиально Милошу было показывать такой хоккей?

– Милош никогда не отходил от своих мыслей. Абсолютно. Он всегда говорил, что лучше я ошибусь по своему мнению, чем по чужому. Так видел, строил тренировочный процесс, атмосферу в раздевалке. Понятно, что руководство нам высказывало по поводу этого. Но если вспомнить тот состав, то не очень много игроков умело хорошо обороняться – Мортенссон, Тихонов... Все игроки были созидающего плана, вплоть до защитников. Поэтому мы выбирали план на игру, чтобы команда играла в атакующий хоккей и приносила результат.

– Это позиция.

– А то, что говорили, что Милош – не тактик и не системный тренер... Пусть каждый остается при своем мнении. Я считаю, что он был системный тренер, и мы это прекрасно доказали в «Атланте», добравшись с той командой до финала. Кстати, по пути обыграли СКА, проигрывая в серии 1:3. Хотя больше половины игроков было травмировано. Ребята играли на уколах, но показывали отличный хоккей.

– А что же все-таки произошло через год, в серии с московским «Динамо» сезона 2011/12, когда вы безвольно уступили 0:4. По всем раскладам СКА был сильнее команда Знарка.

– Если вспомнить две первые домашние игры, мы абсолютно переигрывали динамовцев – во всех компонентах. Я думаю, что если бы засчитали тот гол Мортенссона... Сейчас он считается легальным. Просто шайба отскочила от бедра в овертайме. Победили бы тогда и дошли бы до финала. Но этот момент надломил. Хотя даже вторую игру мы очень хорошо провели, создали массу моментов. Но фортуна ушла. Хоккейный Бог, он все-таки существует, если бы тот гол засчитали, все бы по-другому сложилось.

– Но на четвертую игру даже Ржиге не удалось смотивировать игроков. Хоккеисты вышли с поникшими головами и не сопротивлялись.

– Да, так и было. Абсолютно. Те спичи, лозунги, которые мы говорили, никак не повлияли. Все – от игроков до руководства – ожидали, что в том сезоне получится выиграть что-то серьезное. Но когда счет стал 0:3 в серии, было очень сложно настроить ребят на эту игру.

– Это тот редкий случай, когда ему не удалось достучаться до сердец игроков?
   
– Не ему, а нам. Всему тренерскому штабу.

– Морально готовились, что после такого конфуза последует увольнение?

– Естественно, сидели, можно сказать, ждали. Из руководства к нам никто не пришел. Понимали что, скорее всего, нам не дадут больше шанса… Но потом генеральный менеджер Алексей Касатонов подошел и сказал, что все летим в Питер. Поняли, что шанс есть.

– Но все равно, наверное, чувствовали, что работаете в следующем сезоне до первой ошибки. Слышали, что идут переговоры с Ялоненом. Дамоклов меч, который, наверное, и висел до последнего матча с «Витязем»?

– Да, мы разговаривали об этом. Милош сказал: «Андрей, давай делать свою работу. Ну, уволят – значит, уволят». Мы так и жили, делали свою работу. Считаю, что качественно. Понятно, что разговоры о переговорах с Ялоненом велись. И до нас это доходило.

– Такое не скроишь.

– А когда к нам перестали приходить и руководство, и обслуживающий персонал посещать нас в тренерской – стало понятно, что остались считаные дни. Вот-вот и последует отставка... Милош был еще на пресс-конференции, после матча с «Витязем» пришли, а игрокам уже представили другого тренера. После этого руководство пришло и объявило, что не нуждается больше в наших услугах.

– Насколько вы часто общались после расставания?

– Когда Ржига приезжал в Россию, мы встречались, общались. В том числе и когда он в последнее время возглавлял сборную Чехии. И я когда работал на родине Милоша, заезжал к нему в гости – в Пардубице. Пускай не так часто, но мы созванивались. Например, этим летом 31 июля он меня набрал, а 2-го августа я ему позвонил. А уже 18-го его госпитализировали – совсем плохого.

– Вы поняли все-таки причину его смерти?

– Для меня – загадка. Версий много. Но никто не может конкретно объяснить, почему так все скоропостижно закончилось. Очень сложно говорить об этом… Может, когда-нибудь сын или кто-то из близких расскажет правду. Но пока молчание. Хотя резонанс его смерть вызвала большой: как в России, так и в Чехии.

– Молодых лидеров нынешнего СКА – Кирилла Марченко и Ивана Морозова – ведь вы открыли, когда работали генменеджером «Югры?

– Да, мы их покупали. Директор нашей хоккейной школы сказал: «В Тюмени есть очень хорошие мальчишки, которые уже попадают в сборные России своего возраста». Попросил их фамилии. И потом с этим списком пошел к руководителю «Югры», убедил, что ребята – талантливые, нам пригодятся. Нашли компромисс с тюменским клубом, заплатив им отступные. И молодежь переехала в Ханты-Мансийск.

– Быстро поняли, что деньги не зря потрачены?

– Понял, что это правильное решение, когда с этими ребятами поработал в юниорской сборной России на Кубке Вызова.

– Смогут ли они вскоре стать лидерами и национальной сборной России?

– Парни очень качественный хоккей показывают. У них есть все для того, чтобы превратиться в классных хоккеистов: и техника катания, и габариты. При правильной работе, в тех условиях, которые для них созданы в СКА, со временем ребята могут стать и лидерами национальной сборной.

– Правильным было решение омолодить состав СКА в межсезонье?

– Думаю, что да. Иначе для чего строилась академия и все остальное? Зачем приглашались лучшие юниоры со всей страны? У армейцев работают серьезные специалисты, есть даже тренеры по катанию. Когда я с клубом МХЛ «Крылья Советов» встречался в чемпионате с «молодежкой» СКА, все видел своими глазами – уровень игроков очень высокий. Но какой будет результат именно в нынешнем сезоне, пока говорить сложно.

– Брагину после восьми лет работы с молодежной сборной тяжело стать клубным тренером?

– Сложно сказать. Но в сборной Валерий Николаевич находил общий язык с молодыми ребятами, доносил до них свои мысли, свое видение хоккея. А в СКА сейчас тоже омоложение. Понятно, что в клубе работа немного другая, каждодневная. Но у Брагина достаточно тренерского опыта и, думаю, справится.