Александру Панову — 45! Казалось, еще недавно он забивал за «Зенит» в финале Кубка России в Лужниках, за сборную России на «Стад де Франс». Раньше в Петербурге его носили на руках, а теперь обижаются: ведь он болеет за московский «Спартак». А Панов говорит, что просто любит футбол.

«ИЛИ ТЫ КУРИШЬ, ИЛИ ИГРАЕШЬ ЗА СБОРНУЮ»

Самую меткую характеристику Панову дал Анатолий Бышовец, большой любитель литературы и ценитель искусства. «Я, когда в «Зенит» пришел и Панова немного узнал, сказал ему: «Ты колпинский Гаврош», - вспоминает Анатолий Федорович. - Ну, конечно, он не знал, кто такой Гаврош. Я ему говорю: «Значит так. Или ты куришь где-то по подворотням, или тренируешься, играешь, и я делаю из тебя игрока сборной».

Бышовец сдержал слово. После того, как его сдержал Панов. Конечно, пришлось вкалывать, напомнить о том, что он футболист. Сам себе он прежде всего об этом напомнил в конце девяностых. Потому что были сигареты, наркотики, алкоголь. Было все. Александр Панов признается, что футбол спас его. А чтобы увидеть в нем футболиста, как раз Бышовец и нужен был. Потому что лучше этого тренера не видит игрока никто в нашем отечестве. Когда Бышовец возглавил «Зенит» в 1997-м, ему сказали: «От Панова предыдущий тренер отказался, Панова не видно из-за травы».

Самое смешное, так и было. Защитники действительно не видели Панова на поле. Он стал феерить за «Зенит» со своим 165 см, напоминая Пеку Дементьева, знаменитого форварда ленинградского «Динамо» послевоенных лет, резко, внезапно. Многие не могли привыкнуть к тому, что такой футболист существует. И когда Пан забивал в финале Кубка России «Динамо» в Лужниках весной 1999-го, за сборную спустя неделю в ворота Франции, чемпионов мира, на ее поле, - все были счастливы.

Он перевернул тот финал, состоявшийся 26 мая 1999 года в Лужниках. После первого тайма «Зенит» проигрывал «Динамо» 0:1, потом Панов положил две «плюхи» за три миинуты, Роман Максимюк вколотил последний гвоздь в ворота «Динамо», за которое, кстати, играл Владислав Радимов, и «Зенит» выиграл свой первый в российской истории трофей.

«Когда исполнял первый гол, не знаю, почему именно таким образом все делал, - говорит Александр Панов, вспоминая свой первый гол «Динамо», забитый в «бразильской» манере: с перекидкой мяча с одной ноги на другую и хлестким ударом. - Когда меня спрашивают, какой гол самый красивый за карьеру, говорю - вот этот один из самых красивых! По исполнению. Перекинул с одной ноги на другую, пробил. Не знаю, почему так все вышло. Сколько я смотрел футбол, в эпизодах, похожих на мой, никто так не исполняет. Наверное, когда только Пеле такие забивал, жонглируя мячом перед носом у защитников».

Он всегда такой. Сам не знает, что сделает в следующую минуту. В молодости это мешало. Потом, наверное, помогало. Особенно на футбольном поле.

КАКАЯ РАЗНИЦА, ФРАНЦУЗЫ, НЕ ФРАНЦУЗЫ?

Интересно рассказывает про Панова, героя матча, в котором сборная России 5 июня 1999 года победила в Париже Францию со счетом 3:2, Виктор Гусев, комментировавший игру на Первом канале. Тогда форвард «Зенита» забил в ворота Фабьена Бартеза два мяча. А сама игра, пожалуй, впервые вселила в болельщиков веру, что наша российская сборная действительно на что-то способна. До этого ее выступления навевали тоску и грусть.

«Я познакомился с Пановым, когда его пригласил в сборную Анатолий Бышовец, - говорит Гусев. - Была поездка в Бразилию, на товарищеский матч. Тогда спартаковцы не приехали в сборную, многие считали, что матч не нужен. Может, и не нужен был. Проиграли 1:5. Бышовец потерял свой пост. Последний матч сезона. В Москве уже зима… И вот там, в Бразилии, появился Панов. Он был такой веселый, маленький! Вместе с ним ходил такой центральный защитник, который потом стал водителем-дальнобойщиком, кажется, Андрей Кондрашов из «Зенита», да. Панов показывал на него, говорил: «Это моя крыша». Саша - беззаботный, бесшабашный, дерзкий. Любит бросить вызов общественному мнению. Думаю, такой настрой и позволил ему быстро адаптироваться в сборной, забить два чемпионам мира. Другой стал бы дрожать, совершать судорожные движения, а Панов просто играл, как умеет! Какая разница — французы, не французы? Взял и забил два. Это часть характера».

Потом Панова продали во французский «Сент-Этьен», для Петербурга это была «сделка века». Во Франции, наверное, думали, что к ним приехали новый Жан-Пьер Папен, был такой знаменитый футболист в девяностых, выступавший за «Олимпик», «Милан», «Баварию». Скорость, голы, маневренность. Панов во Франции не проявил себя. Да и кто из наших футболистов проявил себя за границей? Прошли те времена. Надо ждать другого поколения. Ну хоть попробовал — и молодец.

Затем Пан играл за московское «Торпедо», это была яркая команда начала ХХI века. До этого короткое время за московское и петербургское «Динамо». Даже возвращался в «Зенит». Но дважды в одну и ту же реку...

МОСКОВСКИЙ НАРКОТИК

Он был все дальше и дальше от «Зенита». Все дальше и дальше от Питера. Все ближе к Москве. Пока, наконец, не обосновался в ней и не начал болеть за московский «Спартак». Вот этого болельщики «Зенита» при всей любви к колпинскому Гаврошу, колпинской ракете, как любили величать Панова, простить ему не смогли. Подумать только: Панова побили у стадиона, когда она приехал на матч «Зенита» со «Спартаком» в красно-белой «розе»! А когда-то они были кумиром всех, кто имеет отношение к «Зениту».

«Болельщики ничего не понимают, - сетует Панов. - Живя в Москве, я не болел ни за какой клуб. Как-то пошел на стадион, был матч «Спартака». Ну а куда мне идти? В Черкизово? «Локомотив» для меня никогда не был близким клубом. У ЦСКА в тот период не было стадиона. У «Динамо» тоже не было. Когда «Спартак» победил, я услышал рев трибун, вспомнил, как это было раньше. Вдохновила атмосфера стадиона! Давно не ощущал такого кайфа. На тот момент мне в жизни этого не хватало. Понимаете, когда играешь на высоком уровне, привыкаешь к реву стадиона, атмосфере большого футбола, потом без этого уже трудно. Как наркотики – хочется больше и больше».

Панов говорит, что если бы жил в Петербурге, болел бы за «Зенит». Если бы в Нижнем Новгороде — за команду из этого города. Такой он человек. Космополит. Беспринципный. Кстати, писатель Сергей Довлатов утверждал, что любят именно беспринципных.

Но и «Зенит» Пан, конечно, не забывает.

«Как всякий мальчишка, который жил в Петербурге, я мечтал играть за «Зенит», - говорит он. - Попал в этот клуб, осуществил мечту. Отдал «Зениту» душу, сердце. 1999-й всегда в памяти! Может, кто-то хочет стереть это все с лица земли, стереть из памяти, сделать вид, что Панов нигде не участвовал, но не получится. Потому что история беспощадна ко всем (смеется). Либо ты есть в истории, либо тебя там нет – вот и все. Я благодарен и команде, и городу, и болельщикам, которые кричали: «Панов на поле!», радовались, когда я забивал. Вот это для меня самое ценное в жизни. Завоевать любовь болельщиков! Это было непросто. Тем более что я не иностранный игрок. Просто парень из Колпино».