КИЛОМЕТР ОРАНЖЕРЕЙ И ПАРК-ДЕНДРАРИЙ

– Если коротко, то как тут все устроено?

– Ботанический сад подразделяют на открытый и закрытый грунт. Культивируются более 6 тысяч таксонов (это виды и сорта) в парке и 13 тысяч таксонов в оранжереях. При том, что каждое растение должно быть в двух-трех экземплярах, можете представить себе количество единиц хранения! И все они живые.

Оранжерейный комплекс, где произрастают тропические и субтропические растения, – грандиозная постройка общей протяженностью в 1 километр. До сих пор сохранилась планировка 1823 года. У нас богатейшая коллекция, по значимости вторая в Европе. Лидер – Королевские ботанические сады Кью.

Открытый грунт – это парк-дендрарий и многочисленные тематические коллекции: иридарий, растения Северо-Запада, участок однодольных и др. В парке – непривычная для нашей широты южная древесная и кустарниковая флора и очень много горных видов. Здесь, например, выращиваются растения, которые находятся на грани выживания в нашем климате, в том числе магнолии и гинкго. Это, конечно, результат исследований ученых и золотые руки садоводов. Также играет роль выбор места посадки. Сад находится в защищенном от ветров центре города – тут на 3-4 градуса теплее, чем на окраине.

– Вы пишете всюду просто Сад, с большой буквы, – это традиция?

– Да, так именуется эта территория уже почти 200 лет. Если более официально, то Ботанический сад Петра Великого – это один из отделов Ботанического института РАН. Кроме него в институт входит еще более 20 подразделений, включая Ботанический музей и Гербарий.

– Как часто у вас появляются новые сорта?

– Сад не специализируется на коллекционировании и разведении сортовых растений. Наша задача – собрать коллекцию природных видов, также мы занимаемся интродукцией древесных растений. Сорта у нас представлены, но не в огромных количествах. Например, собрана неплохая коллекция сиреней селекции знаменитого Леонида Алексеевича Колесникова. В Розарии можно увидеть исторически значимые сорта роз и виды-родоначальники.

Одним словом, собраны какие-то показательные сорта, основные направления селекции, потому что по площади мы – очень маленький Сад. Всего 16 гектаров парка, сажать некуда. Мы крошечные по сравнению с Главным ботаническим садом в Москве или Минским ботаническим садом. Поэтому в первую очередь – виды. Ежегодно стараемся пополнять коллекцию. Между ботаническими садами происходит обмен, мы часто принимаем подарки от коллег, бывают и статусные подарки, например орхидеи от принцессы Таиланда или сакуры от Общества любителей сакуры.

Ботанический сад ежегодно публикует делектус – это каталог семян на обмен. Таким образом можно заказать семена из других садов, которые пополнят коллекцию. Семенной фонд к каждому семечку оформляет стопку документов, а на этикетках указывается, откуда прибыло растение.

– Во время карантина все равно происходил обмен?

– Обмен происходит осенью и зимой, так что карантин нам не помешал.

КАК САД ПЕРЕЖИВАЕТ ПАНДЕМИЮ

– После карантина сады и парки открылись 28 июня. Музеи разрешили посещать с 6 июля. Вы открылись 2 июля. К какой категории вас относил Роспотребнадзор? И при каких условиях вам разрешили вновь работать?

– Мы абсолютно уникальный в этом плане объект: не музей и не просто парк. Ботанический сад – это особо охраняемая природная территория. Если с прогулками в парках еще все было легко – ведь тут большая открытая территория, на которой без труда можно соблюдать дистанцию, то вопросы возникли по поводу оранжерей: в каком режиме мы можем в них работать. Потому что нам сначала дали предписание: не более пяти человек в группе. Дистанцию в 1,5 метра между экскурсантами в оранжереях невозможно осуществить. Поэтому на время карантинных мер от экскурсионного обслуживания нам пришлось отказаться.

Но у нас есть хорошо отработанная система так называемых прогулок – когда консультанты стоят в оранжереях, а посетители идут в свободном темпе. Плюс наши оранжереи хорошо проветриваются – это незамкнутое помещение, поэтому нам удалось договориться, чтобы посетители были не в масках. Но сотрудники на маршрутах работают в масках.

– Пандемия повлияла на посещаемость Сада?

– Нам повезло – у нас не сократилась посещаемость. Как только мы открылись, буквально на второй день посетители пошли по обычному графику. Мы с марта получили тысячи комментариев и звонков, люди так скучали. Это было потрясающе, такая поддержка.

Июль и август мы отработали, как в прежние годы, даже немного больше. Сейчас посещаемость – порядка 600-1000 человек в день. Сентябрь – традиционно спокойный месяц, этим стоит воспользоваться и купить абонемент в парк.

– Как работали сотрудники во время карантина?

– Во время пандемии – во время самых строгих карантинных мер – у нас был пропускной режим для всех сотрудников института. Садоводы приходили по спискам в ограниченном количестве и работали по одному. Обычно они работают в парах. Конечно, рук не хватало, весной работы больше всего.

ЗАЧЕМ САДУ ВОЛОНТЕРЫ

– Пандемия ударила по карману Сада?

– Чего скрывать, мы четыре месяца работали в минус. Потому что мы – не картинная галерея, мы не можем закрыть просто все на ключик и разойтись. Растения требуют освещения и полива, котельная не может перестать работать ни на час.

Наверное, чтобы встать на ноги, понадобится время. Но на настоящий момент мы не потеряли никого из наших сотрудников. Мы дорожим нашими уникальными специалистами, поэтому стараемся сохранить весь коллектив – и садоводов, и экскурсоводов.

Правда, в этом году не было уже возможности нанять сезонных рабочих. Поэтому их сейчас заменяют волонтеры, за что мы им очень благодарны. Сейчас мы видим ухоженный парк – это все заслуга тех людей, которые откликнулись на наш призыв прийти помочь.

– В какую сумму обходится содержание Сада?

– Точной суммой не располагаю, но это большие затраты. Свет, тепло, расходные материалы. Основная часть коммунальных платежей оплачивается за счет продажи билетов.

В принципе, сады – это очень дорогое удовольствие. Содержать ботанический сад может позволить себе только страна или, например, монарх. Недаром наш сад изначально был императорским. За 305 лет Сад повидал многое, был не раз на грани разорения и закрытия. В 1945 году его и вовсе решили не восстанавливать. Поэтому уж пандемию мы как-нибудь переживем.

– Будете увеличивать время работы, чтобы сократить издержки? Ведь сейчас у вас график работы не позволяет сюда дойти тем, кто по будням до 6-7 работает.

– Мы не можем до бесконечности увеличивать количество посетителей, потому что иначе будет нанесен урон коллекции. Нам нужно соблюсти баланс. Первая задача как научного учреждения для нас – это сохранение биоразнообразия. Вторая задача – просветительская деятельность. И в десятую очередь – это рекреация.

Но мы стараемся оставаться максимально доступными, насколько это возможно. В этом году удалось сохранить прошлогодний уровень цен. Однако пришлось убрать льготные дни для пенсионеров, но мы стараемся это компенсировать: например, в августе прошли два ботанических фестиваля, во время которого были хорошие условия для студентов и пенсионеров. Всю программу – оранжереи, музей и выставка – они получили по цене меньшей, чем полный билет в обычный день.

ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ ХОДИТЬ ПО ГАЗОНАМ

– В городе стараются развивать общественные пространства. Готов ли Ботанический сад сделать крен в сторону рекреации и как-то измениться?

– Интересы отдыха людей конфликтуют с научными интересами. Ну и с интересами растений. Понятно, что людям приятно посидеть где-нибудь тут на газончике. Можем это понять, но не можем этого позволить: тогда мы потеряем уникальную флору наших газонов, которую мы видим только три недели в году. Это разнообразные первоцветы: краснокнижные хохлатки, пролески, ветреницы. В городе много других парков, где можно так провести время, но не у нас.

Очень редко бывают исключения, например августовский Summer Music Park проходит на рулонном газоне, мы лимитируем нагрузку и он успевает восстановиться. Нам ставят в пример Англию – мол, у них можно, но на самом деле ни в одном ботсаду мира ходить по газонам нельзя. Да и в городских парках этого делать не стоит: за короткое северное лето газоны не успевают как следует отрастать. Кстати, чем больше рулонных газонов, тем меньше в наших городах птиц, ведь все в природе взаимосвязано.

– Но у каждого цветка и дерева по охраннику не поставишь. Уповаете на совесть посетителей?

– И на благоразумие. Например, вот альпийские горки стоят огороженными. По ним гулять нельзя по нескольким причинам. Здесь представлены уникальные травянистые растения со всего мира. В том числе колючие и жгучие виды, от которых можно получить ожог. Кроме того, сама конструкция горок не предполагает большой нагрузки. В следующем году мы возобновим экскурсии по ним, а пока их можно осмотреть вокруг.

Впрочем, у нас хорошая целевая аудитория – приходят люди, понимающие, что можно, а чего нельзя делать. Сложности могут возникать во время фестивалей, когда приходит неподготовленная публика. Даже если один из тысячи что-то сорвет или сломает, это уже проблема, ведь 10 процентов видов в Саду – редкие, исчезающие или эндемичные.

Но наши постоянные фотографы говорят, что сейчас более сознательные посетители, нежели пять лет назад. Надеемся, это результат нашего позиционирования.

– Какие у вас планы с точки зрения развития территории?

– У нас есть проект реконструкции Сада для людей с ограниченными возможностями. К сожалению, из-за пандемии мы его не успели реализовать, но я надеюсь, что мы к нему еще обязательно вернемся и сможем сделать новое пространство, которое будет интересно всем.

– Недавно была новость про то, что в московском ботаническом саду появилось граффити Бродского. Не логичней ли его появление в нашем Ботсаду?

– Очень многое зависит от пространства. У нас, собственно, и негде такие граффити делать – не впишутся. Но мы не дистанцируемся совсем от публичных мероприятий. У нас, например, поэтические вечера проходят, концерты классической музыки. «Ночь музеев», в которой мы стали в прошлом году лидером по посещаемости, – такое мероприятие, когда мы устраиваем различные перформансы, тут и театралы, и художники, и музыканты. В эту ночь мы позволяем себе отдохнуть от академической серьезности, но в остальное время занимаемся популяризацией ботаники.