Главная арена символической войны – Соединенные Штаты Америки, там пострадали памятники Вашингтону, Джефферсону, Линкольну… Как пишет Михаил Таратута в блоге на «Эхе Москвы», «вандалы подняли руку на сакральные фигуры этой страны, во многом определяющие ее идентичность». Журналист, как и другие эксперты, видит здесь признак надвигающейся гражданской войны. Европейские же прецеденты – отголоски раскатов заокеанской грозы.

Новая волна борьбы с памятью пока не предъявила какой-либо собственной образной повестки. Кажется, ее задача – просто портить и уничтожать. Например, как это происходило в Пальмире.

В романе «Левиафан» американского писателя Пола Остера герой занимается последовательным подрывом всех реплик статуи Свободы, коих множество по всем штатам, пока не взрывается сам. Мысль тут проста: даже оправданное благими намерениями символическое уничтожение идентичности грозит безумием, а затем и физической гибелью личности – самого разрушителя.

У нас же, вероятно, завершается некий большой исторический цикл, и обстановка представляется иной. Недавно мне довелось участвовать в жюри конкурса «Культурный след», задача которого – услышать «глас народа» относительно того, какие арт-объекты должны появиться в городах.

И хотя ряду коллег-экспертов, знатоков актуального искусства, сам жанр памятника кажется изжившим себя, заявок на увековечение значимых исторических фигур было получено огромное количество со всей страны. То есть, несмотря на непростую эпидемиологическую обстановку, болезнь забытья столкнулась с реакцией иммунной системы.

Так, может быть, глобальная вспышка нигилистического бешенства и амнезии минует нас стороной и мы займемся наконец творческим воссозданием, а не разрушением?