– Сейчас вы работает главным тренером ереванского «Пюника», который возглавили в начале года. Каким нашли армянский футбол?

- За последние годы уровень чемпионата Армении вырос – правда, это произошло за счет легионеров из России, Африки, Южной Америки. Например, «Ной» сформирован из русскоговорящих ребят, за счет чего, наверно, сейчас является самой организованной командой Армении. В «Пюнике» сейчас ориентируются на собственную молодежь. Талантливые ребята есть, но до того, чтобы бороться за чемпионство, им еще далеко.
   
– Вы вошли в штаб сборной Армении. Когда команда порадует своих болельщиков на международной арене?

- Новый главный тренер армянской сборной испанец Хоакин Капаррос – профессионал очень высокого уровня. Со своим тренерским штабом, в который входят поигравшие на самом высоком уровне футболисты, Капаррос очень серьезно взялся за дело. Армянские футболисты, выступающие в чемпионате России, с 1 июля перестали считаться легионерами и, следовательно, получат больше игровой практики в РПЛ. Есть и другой резерв – кандидаты из Европы и Южной Америки, которые в течение пяти лет выступают в Армении и имеют право получить футбольное гражданство и выступать за сборную. Местных перспективных футболистов немало, но им надо еще очень много работать. Впереди выступление в Лиге Наций УЕФА, соперники - Македония, Эстония и Грузия, считаю, нам по зубам. Надеюсь, у сборной Армении есть шансы выйти на чемпионат мира 2022 года в Катаре.

– Первый опыт самостоятельной работы вы получили в «Сочи», в конце прошлого года в роли исполняющего обязанности главного тренера провели два матча, завершившихся с одинаковым счетом 1:1. Вы не проигрываете в чемпионате России.

- Да, но и не выигрываю. Я был рад поработать с сильными футболистами, отличным тренерским, административным и медицинским штабом «Сочи». Знал, что руководить командой мне придется недолго, но пытался сделать все от меня зависящее. Мы в тот момент находились в подвале турнирной таблицы, перед игрой с «Оренбургом» многие футболисты переболели ангиной, да и в целом находились в неважном физическом состоянии. Жаль, что эти матчи не удалось выиграть – в Уфе пропустили на последних минутах, в следующей игре с «Рубином» мяч после удара Никиты Колдунова попал в перекладину, а Андрей Мостовой не смог добить. Стоит признать, что результат встречи с «Рубином» справедлив: на поле находились четверо футболистов, буквально накануне с трудом оправившихся от ангины, да и остальных в той или иной степени подкосила болезнь.

– Многие упрекают «Сочи» за отказ перенести встречу с «Ростовом», вспоминая позицию «Оренбурга», согласившегося сыграть матч с сочинцами в резервную дату как раз из-за того массового заболевания ангиной.

- Мне кажется, это совершенно разные истории: тогда форс-мажор, сейчас – нарушение режима. Футболисты «Ростова» должны были быть осторожнее, профессиональнее отнестись к нынешней ситуации, понимать степень ответственности перед работодателями, руководителями и болельщиками. Так что к «Сочи» никаких вопросов быть не может.

– «Сочи» 8 июля предстоит игра в Петербурге. Что произошло в матче первого круга, в котором ваша команда уступила на «Фиште» со счетом 0:2? Многие ждали более равной игры, особенно после футбола, продемонстрированного «Сочи» в матче со «Спартаком».

- Первую и самую важную задачу, пусть и ценой спортивной хитрости, но в рамках правил, решил Азмун. До эпизода с пенальти шла равная игра, но иранец получил микротравму, покинул поле для оказания помощи, однако потом неожиданно для наших защитников вырвался в свободную зону. Его упустили, были вынуждены нарушить правила в своей штрафной – пенальти и перевернул игру. Не стоит забывать, что тогда «Сочи» лишь осваивался в классе сильнейших. Мы, на тот момент зеленые новички, психологически не были готовы к тому, чтобы составить конкуренцию чемпиону России. Да, имелись предпосылки, чтобы сравнять счет, но воспользоваться своими моментами мы не смогли. Надеюсь, что теперь «Сочи» сможет сыграть по-другому.

– В «Зените» вы выиграли Кубок России, дошли до финала Кубка Интертото, помогли команде вернуться в высшую лигу, застали период ее становления во времена Садырина и Бышовца. Какое место занимал «Зенит» в российском футболе во второй половине девяностых годов?

- Еще в первой лиге мы чувствовали огромную любовь петербуржцев, поддерживавших нас на «Петровском» и стадионе Кирова. Нам довольно сложно приходилось в первые годы в высшей лиге – у «Зенита» просто не было такой поддержки руководства и финансовых условий, как сейчас. В России доминировали команды из Москвы: «Спартак», собиравший лучших игроков со всех уголков бывшего СССР, ЦСКА, «Торпедо», «Динамо». Крепким коллективом становился «Локомотив». Словом, по составу и возможностям мы в лучшем случае были середняками. Однако ценой невероятных усилий нам удалось выиграть Кубок и в некоторых матчах побеждать московские клубы, в том числе «Спартак». Во всех играх против «Спартака» на «Петровском» мы благодаря нашим болельщикам были в большинстве, для нас поддержка трибун была чрезвычайно важна.

– Уже в самом начале вашей карьеры в «Зените» за вами закрепилась репутация специалиста по отражению 11-метровых ударов. Березовский и пенальти – особая тема для разговора, тем более, что вы наряду с Игорем Акинфеевым до сих пор делите рекорд российского чемпионата. Кам это удавалось?

- Наверно, сильно развитая интуиция, помноженная на математический склад ума – я, например, всегда анализировал, под каким углом игрок перед разбегом располагается по отношению к мячу. Плюс большая вера в себя и своевременность выполнения своих действий. Я раньше времени не бросался по углам, до конца выдерживал эпизод, смотрел на мяч, чувствовал взгляд бьющего.

– Назовете самые памятные пенальти в зенитовской карьере?

- Получилось так, что практически все 11-метровые в наши ворота напрямую влияли на результат. Лишь однажды я взял «ненужный» пенальти от армейца Леонидаса, когда мы крупно уступили ЦСКА. Остальные – и во Владикавказе, и в Набережных Челнах, в моем дебютном матче в высшей лиге, все отраженные пенальти помогли «Зениту» набирать очки.

– Сюда же можно отнести послематчевую серию в кубковой встрече с «Соколом» в Саратове в сентябре 1998 года, открывшей дорогу к первому трофею «Зенита» в российской истории?

- В том сезоне мы долгое время шли на первом месте в чемпионате России, ставка была сделана именно на этот турнир. Поэтому, не скрою, к первому матчу Кубка мы готовились спустя рукава: в Саратов прилетели в день матча, что уже тогда было не свойственно «Зениту», довели дело до 0:2, и лишь в последние минуты сравняли счет. Все было на расслабоне: приехали, довели дело до пенальти, так же вальяжно я для себя решил, что все время буду прыгать под правую руку (смеется). И так получилось, что игроки «Сокола» в этот угол и били! Тренировали ли мы пенальти перед финалом? Да, конечно. Не знаю, насколько можно отработать такие моменты, но в те времена мы частенько оставались после тренировки, Володя Кулик, например, после каждого занятия пробивал мне пенальти.

– Были в вашей зенитовской биографии и менее удачные эпизоды – как, например, единственная за всю карьеру красная карточка, полученная в июле 1999 года во Владикавказе.

- С «Аланией» в гостях всегда сложно играть. Да, удаление было справедливым, я понес наказание за несдержанность, но судья в том матче явно хотел поражения «Зениту», посадил нас на свисток, принимал странные решения. После того, как Андрей Кобелев сравнял счет, арбитр вновь притащил игру на нашу половину поля, назначил опасный штрафной, который по нынешним временам никто бы никогда не поставил. Я не сдержался, употребил ненормативную лексику… И получил пятиматчевую дисквалификацию.

– Какие советы вы давали 20-летнему Вячеславу Малафееву, который вступил в игру вместо вас?

— Как старший товарищ где-то успокаивал, что-то подсказывал, однако ничего особенного не говорил. Слава - человек уравновешенный, ментально был готов играть в воротах «Зенита» и впоследствии провел карьеру на очень высоком уровне. Уже тогда, в 99-м, он подавал большие надежды.

– Корите себя за два пропущенных мяча от «Сельты» в ответном матче финала Кубка Интертото на «Петровском»?

- Отлично помню первый тайм, по-хорошему сумасшедший в нашем исполнении. Ну а потом нам просто не хватило сил. Голы? Все важные мячи нападающие забивали мне за счет хитрости. Я стремился предугадывать действия соперников, делал движение в определенную сторону и, увы, попадался на этом. То же самое произошло в матче с «Сельтой»: Валерий Карпин проходил вдоль, обозначил определенное намерение… Сейчас, будучи тренером, я понимаю свою ошибку: надо было быстрее передвигаться приставными шагами, я же попался на противоходе. Второй гол? Соперник выходил практически один на один, я вроде своевременно покрыл расстояние, но мяч после удара сначала попал в меня, потом в нападающего и в итоге перескочил в ворота – 2:2. Обидно...

– Почему после окончания сезона 2000 года вы в возрасте 26 лет на взлете карьеры покинули «Зенит».

- Тогда практически решенным казался наш с Сашей Пановым переход в «Сент-Этьен». Я уже подписал предварительные бумаги, но в последний момент отказался – по требованию французской стороны надо было проводить какие-то манипуляции с паспортом, чего я совсем не хотел.

– И вместо вас во Францию поехал вратарь «Спартака» Максим Левицкий.

- Верно. А потом наступили очень сложные времена. Умер отец – в тот день мы играли с ЦСКА, мне ничего не сообщили, я пропустил четыре мяча, и, кажется, от Саркиса Овсепяна, получил сильный удар в глаз. Неделю еще ходил с синяком, хотя тут-то как раз ничего страшного: я пошел на выход в скопление игроков, а он нечаянно двинул локтем. Бывает. После возвращения из Москвы узнал о смерти отца, очень сильно переживал, долго психологически восстанавливался, затем связался зачем-то с агентом. Он летом 2000 года посоветовал мне не продлевать истекающее соглашение, начал руководить мной. В итоге все разладилось. Я знал, что в недалеком будущем «Зенит» ждут большие победы, а клуб займет топовые позиции в российском чемпионате. Так, пусть чуть-чуть попозже, и произошло. Словом, если бы рядом оказались другие люди, я мог бы всю карьеру провести в «Зените».

– Была ли возможность продлить контракт перед сезоном 2001 года?

— Честно говоря, не хочется вспоминать ту историю – как сложилось, так и сложилось. Да, Виталий Леонтьевич Мутко предлагал новое соглашение, но я, на тот момент молодой и неадекватно амбициозный, поступил по-другому: год в «Торпедо», потом «Динамо»…

– Вы завершили карьеру в 41 год и, уверен, не жалеете о времени, проведенном в Москве.

- Я по жизни стараюсь ни о чем не жалеть. Да, было обидно, что с родным и столь близким по духу «Зенитом» наши пути разошлись, однако нет смысла посыпать голову пеплом. И «Динамо», и «Торпедо», и «Химки» я вспоминаю с теплотой.

– Что сейчас вас связывает с Петербургом?

- Самое главное – большая любовь к этому удивительному городу. Петербургская прописка и квартира. И, конечно, друзья, и бывшие партнеры по «Зениту», в частности, Алексей Игонин. Мы, правда, не общались сто лет, но я в курсе его дел. Леша всегда был интеллигентом, всегда без остатка отдавал себя на поле и, уверен, так же хорошо реализуется и в своей нынешней деятельности.

СПРАВКА
Роман Анатольевич Березовский родился 5 августа 1974 года в Ереване. В Петербург переехал в 1993 году, перейдя в команду «Кировец». В 1994-2000 годах выступал за «Зенит», вышел с командой в высшую лигу в 1995 году, в 1997 году был признан газетой «Спорт-Экспресс» лучшим вратарем чемпионата страны. Обладатель Кубка России 1999 года. Также выступал за «Торпедо» (Москва) — 2001, «Динамо» (Москва) — 2002-2005, 2011-2015, «Химки» - 2006-2011. Член символического «Клуба Льва Яшина», объединяющего вратарей, сыгравших не менее 100 матчей без пропущенных мячей.