Николай Буров признался, что не изменяет своей привычке голосовать именно в тот день, который отведен для этого.

– И не припомню случая, чтобы мне пришлось брать открепительный талон, – отмечает он в беседе с корреспондентом «ПД». – Может быть, это счастливая случайность, но в день голосования последние лет тридцать я всегда оказываюсь в одном месте, которое для меня очень дорого и с которым у меня связано без малого 60 лет. Это Дворец творчества юных, где я являюсь членом Попечительского совета. Поэтому попутно погляжу, что тут и как готово к 1 сентября.

Я получил право голосовать в 18 лет. И не собираюсь отказываться от этой привычки, пока ноги ходят, а глаза глядят.

– Сегодня вы пришли на голосование не один. 

– Я пришел сюда с сыном, потому что все последние годы я всегда прихожу на голосование с ним. Он уже 10 лет имеет такое право. Но я никогда не давлю ни на сына, ни на жену. Это их право выбирать формы и способы голосования. Но говорю, что мне было бы приятно, если бы мы оказались вместе. И я рад, что сын меня в этом плане поддерживает. А уж как он проголосует – это его личное дело. Голосование у нас тайное, так что каждый может выразить свое волеизъявление в том виде, как он посчитает нужным. Это тоже один из видов демократии.

– Вы пришли голосовать одним из первых. Какие у вас планы на оставшийся день? 

– Я хотел бы съездить в Адмиралтейский район, где являюсь членом Общественного совета при администрации. Спросить у них, все ли идет хорошо. Кроме того, собираюсь навестить друзей, которые сегодня нарушили жесткий режим самоизоляции и оказались на улице. Я на улице не в первый раз за этот месяц, так как продолжаю работать.

– А как же коронавирус? 

– Все мы, оказавшись в этом коронавирусном плену, немного разленились. Потому что нагрузка наша уменьшилась. И появилось больше свободного времени. От того, как мы им распорядились, зависит и наше ближайшее будущее. Может быть, даже в большей степени, чем от тех поправок, за которые мы сейчас голосуем. Мы сами отвечаем за себя. А сегодня мы отвечаем за свою страну.

Для меня это уже четвертая редакция Конституции. Так или иначе, каждый закон был хорош. А вот как он претворяется в жизнь, зависит уже от нас.

– Какие из поправок вам ближе всего? 

– Вы знаете, мне не понравилось, скажу честно, что мы голосуем разом за все примерно 250 поправок. Их можно было бы разделить на шесть блоков. Но если большинство моих сограждан считают иначе, значит – а я понимаю, что такое демократия – я следую по пути, который выбрало большинство. Я привык к такой дисциплине, она должна существовать.

Если говорить о конкретных поправках, то, конечно, меня трогает культура, потому что по роду занятий это мне наиболее близко. Я очень доверяю Михаилу Борисовичу Пиотровскому и другим деятелям культуры, которые работали в этой комиссии. И думаю, что, если эти конституционные поправки будут утверждены, они сыграют важную роль в принятии полноценного закона о культуре, который подразумевает и театральную, и музыкальную, и музейную, и образовательную деятельность. И самое главное для меня, что ранит мое сердце, – это отношение к языку, к которому мы относимся порой запанибрата, а то и вовсе по-хамски. Русский язык – это то, что беречь необходимо.

Кроме того, меня не могут не волновать социальные поправки и поправки о защите животных.

– Все изменения, перечисленные вами, очень важны и назрели. Тем не менее есть и те, кто решил не голосовать. 

– Наше поколение склонно к некому консерватизму и устойчивости. И именно этот здоровый консерватизм, может быть, уберегает нас всех, в том числе и молодых, от того, чтобы резко сорвать ситуацию устойчивого развития, превратив ее в бессмысленную и хаотическую.

Я сторонник того, что, однажды утвердив принцип демократии, мы должны строго ему следовать.

Сегодня происходит общее собрание всей Российской Федерации. И от участия в нем, конечно, проще всего уклониться, сесть на продавленный от карантина диван и ругать всех. Наше общество страдает иждивенчеством и патернализмом. Некоторые считают, что им все должны, а они – никому. И если у тебя на кухне течет кран, то в этом виноват президент, по меньшей мере – губернатор. А то, что в руки можно взять разводной ключ, сходить в магазин и купить прокладку, чтобы самому починить кран, который капает уже 15 лет, почему-то в голову не приходит. Я, конечно, немного утрирую, но в принципе это так.

И эти болезни нам мешают развиваться так устойчиво, как хотелось бы и как мы мечтаем. Потому что мечтать – это самое главное. Вот сегодня поправками к Конституции мы выражаем мечты о будущем. Мы мечтаем для внуков и правнуков, которых мы, может быть, уже никогда не увидим, но которые будут. А для того, чтобы они были, нужно крепкое и сильное государство, с достойной Конституцией. И дай Бог, чтобы наши усилия привели к таким результатам.