– Максим Юрьевич, первое время госпитализацией в «Ленэкспо» пациентов чуть ли не пугали. Как обстановка сейчас?

– Госпиталь начал работать с 1 мая. Поначалу это была абсолютно новая практика для нас и для пациентов. И я благодарен СМИ за справедливую критику, мы многое исправили и многому научились. А сейчас мы поняли, как лечить такое количество людей на одной закрытой территории. Госпиталь разделили на условные отделения, и в каждом, как положено, есть свой заведующий, есть врачи, персонал, которые лечат конкретных пациентов, которые поступают в их зону интересов.

– Вы лечите всех, кто находится на этой площадке?

– Медицинская составляющая почти вся у нас есть. Но мы понимаем, что если здесь лежат люди с COVID+, которые не могут быть самоизолированы дома, например, живут в коммунальных квартирах, в общежитиях, у них дома есть родственники 65+ или дети, но при этом они бессимптомные, без проявлений заболевания, – то они не получают лечение. Они просто динамически наблюдаются, получают профилактическое лечение и обильное питье, не более того.

Те пациенты, которые поступают к нам из других стационаров с подтвержденной пневмонией (по КТ показатель поражения 2-3 – это средняя степень тяжести), или же пациент попадает сюда по вторичной госпитализации из-за невозможности дождаться анализов дома, то эти пациенты получают полный спектр лечения, как противовирусного, так и антибактериального.

– Возможно ли при таком раскладе взаимное заражение пациентов – бессимптомных и болеющих?

– Нет, потому что здесь нет никого, кто не заражен. Здесь все имеют положительный анализ на COVID-19. Все заражены и просто ждут двух-трех минусов и получения заключения.

Вот, например, обсуждалась тема с онкопациентами, которые лежат у нас. Их сейчас осталось трое, которых мы продолжаем лечить, потому что у них COVID+ приходит. Два COVID минус – и мы их отпустим. Но надо понимать, что онкологический пациент, если мы его отпустим, не может быть госпитализирован в онкостационар с положительным анализом на коронавирус.

– Вас очень задерживает поздняя верификация тестов? Ведь без них пациент не может быть выписан?

– У нас сейчас нет позднего прихода тестов. Эта наша площадка и основная на Народной улице с 12 мая работают напрямую с НИИ Пастера, их результаты не надо верифицировать в Роспотребнадзоре. И тесты приходят в течение суток.

– Как вы считаете, мы уже вышли на плато?

– Мы вышли на плато однозначно. Мы ориентируемся на несколько цифр. Есть цифры выявления коронавирусной инфекции, но дело в том, что в тестах из каждого стационара COVID выявляется в разные сроки в зависимости от лаборатории, которая дает результаты. И мы видим, что ежедневные результаты подтвержденных тестов на COVID есть, но понимаем, что тест мог быть взят 3-4 дня назад. Поэтому тесты приходят, но мы также ориентируемся на количество пациентов, которые поступают с двусторонней полисегментарной пневмонией. Их c 12 мая одинаковое количество. И мы ждем, когда это количество госпитализирующихся пойдет на спад. Как только мы увидим уменьшение идущих на спад пациентов, увидим снижение количества тяжелых пациентов в реанимации, на ИВЛ, то мы поймем, что мы с этого плато пошли вниз.

Что касается тяжести состояния, то количество таких пациентов, как и в начале, так и сейчас – это 5 процентов от всего потока. На ИВЛ – не более 3 процентов. Это я говорю, ориентируясь на Госпиталь для ветеранов войн.

С 1 мая здесь пролечились более 1000 человек. Выписывается больше, чем поступает. Благодаря этой площадке мы освобождаем койки в стационарах, помещая сюда тех, кто может здесь находиться. Если понадобится, то здесь и кислородные концентраторы стоят, а если пациент резко ухудшится, то мы его переводим по короткому плечу в инфекционный стационар.