Писатель Константин Мелихан заверил «Петербургский дневник», что в самоизоляции чувствует себя отлично. Об этом можно было догадаться по короткому рассказу, сочиненному много лет назад самим же Мелиханом.

«Одному джентльмену явился во сне ангел и сказал, что может исполнить любое его желание.

- Хочу стать великим писателем! - сказал джентльмен и в то же мгновение очутился в камере, где ничего не было, кроме бумаги и авторучек.

И уже улетая, ангел сказал ему:

- Через пятьдесят лет ты выйдешь отсюда великим писателем!»

Как оказалось, Константин Мелихан не коротает вечера в одиночестве: юморист похвастался, что его регулярно навещают читатели, вернее, читательницы.

«Но вы хотя бы меряете им температуру?» - заботливо спросил корреспондент «ПД».

«А смысл? - возразил автор афоризмов. - Она все равно сразу повышается, буквально от пары удачных фраз...» 

Но пока у поклонниц повышается температура, у самого писателя растет творческий потенциал.

«Времени стало много, и самое время - писать большие вещи типа романа. Тот, который я пишу сейчас, называется «Список донжуана», а содержание я вам пересказывать не буду,» - интригующе заявил Мелихан и посетовал, что написал уже две длинные повести – «Звездный пес» и «Сорванец», но поскольку они детские, то романами их считать не принято.

По словам писателя, романы хотят писать все, но некоторым, например, Чехову, судьба отпустила слишком мало жизни. И они не успели.

«Правда, прошло сто лет, и Интернет все изменил, - отметил автор «Слова джентльмена». - Все стали писателями. Помните фразу, что по теории вероятности, если посадить 100 тысяч обезьян за пишущие машинки и заставить их постоянно стучать по клавишам, то случайно наберется «Война и мир»? Сейчас миллиарды людей стучат по клавишам, все что-то пишут, но гениального ничего не видно. Посмотрим, что сделает с этим явлением коронавирусная инфекция. Сам я не люблю ее обсуждать, надоела, но интересно будет посмотреть, сколько профессий она уничтожит. Раньше я думал, что профессии - извозчика или прачки - убивает техническая революция. Сейчас, когда я вижу, сколько предприятий закрылось, а жизнь тем временем идет своим чередом, понимаю, что их может убить и эпидемия. И вообще - вы заметили, что мы сейчас оказались в голливудском фильме, уже снятом? Чума, апокалипсис - это ведь именно голливудские сюжеты».

Правда, заверил Мелихан, его самого это попадание в кино нисколько не будоражит. Прежде всего потому, что для настоящего писателя любая жизнь - это фильм с собой любимым в главной роли, и вовсе не обязательно, чтобы кино было зрелищным и полуфантастическим. Кто сказал, что философская драма хуже, чем фильм ужасов?

«Писатель - это человек, который читает сам себя, свою жизнь, - заявил Мелихан. - И умному человеку все равно что смотреть и какую книгу читать. Даже плохую можно обратить себе на пользу. Предположим, я смотрю спектакль, и актеры играют бездарно. Я перестаю следить за игрой и оцениваю работу режиссера. Понимаю, что мизансцены выстроены плохо, и тогда начинаю следить за текстом драматурга. Убеждаюсь, что и пьеса плохая, я про себя начинаю ее редактировать, прямо по ходу, как бы я ее переделал. Так неужели я позволю себе пропасть на время затворничества, если не пропадаю даже на плохих спектаклях?»