Коронавирус внес свои коррективы в работу одного из самых известных музеев Петербурга – Музея Анны Ахматовой на Литейном проспекте. В доме, в котором поэт написала «Реквием» и «Поэму без героя», нет толп туристов. По первому этажу лениво и неторопливо бродят кошки – любимые животные ученика Ахматовой, Бродского. «ПД» побывал на четвертом этаже здания, где расположены запасники.

СКРЫТЫЙ ТАЛАНТ ХУДОЖНИКА? 

Основное собрание фонда состоит из 23,5 тысячи предметов. Они разделены и группируются для хранения по типу и персоналиям. Есть, например, фонд автографов и документов – в нем собраны письма, открытки и дневники. В собрании Лесмана хранятся в основном книги. В изофонде представлены живопись, графика, нумизматика и декоративно-прикладное искусство.

Небольшая комната, наполненная портретами и личными вещами Анны Ахматовой и ее близких, встречает нас первой. Основное правило – экспонаты нужно оберегать от перепада температур. Поэтому температуру и влажность в помещении замеряют каждый день.

Среди необычных экспонатов, которые почти никогда не видели гости музея, есть пластилиновый автопортрет, который поэт сама слепила в 1927 году. Если тот же Бродский известен тем, что часто оставлял рисунки на салфетках и записках, то, например, Ахматова художественным талантом не отличалась. Рисовала лишь, когда сидела с соседскими детьми здесь, в Фонтанном доме.

«Ахматова вылепила свою голову и позже подарила эту скульптуру Павлу Николаевичу Лукницкому, своему близкому другу и доверенному лицу, который многие годы занимался изучением и хранением творчества Анны Ахматовой и Николая Гумилева. Работа интересна нам тем, как художник, в широком смысле этого слова, занимается самоисследованием. Она слепила ее прямо во время встречи с Лукницким: в его дневниковых записях есть об этом сведения. Эту вещь мы получили в подарок от его жены, скульптура хранилась в семейном собрании семьи», – рассказывает «ПД» хранитель изофонда Влада Львова.

Второй экспонат – один из выпусков японского журнала Asahi Graph. В нем сохранились публикации о выставке русского искусства, которую в Страну восходящего солнца привез муж Ахматовой – Николай Пунин. «Здесь мы видим портрет Ахматовой работы Петрова-Водкина. Этот журнал Николай Николаевич подарил Анне Андреевне. Рядом с ее портретом мы видим работу Николая Тырсы, которому впоследствии Анна Ахматова подарила этот журнал. На обложке есть дарственная надпись, поскольку Ахматова считала серию работ Тырсы одними из самых лучших своих портретов. И это важно, поскольку иконография Ахматовой – очень большое и действительное заметное явление в русском искусстве. Ахматова сама следила за тем, кто ее пишет. У нее был список таких работ», – говорит хранитель.

Так, одним из самых любимых изображений ее самой для Ахматовой стала работа ученицы Малевича Нины Коган. Портрет, написанный в Фонтанном доме, хранился в собрании семьи Пуниных и попал в музей от внучки Николая Пунина – Анны Каминской. «Гости музея редко видят эти портреты. Эти работы не найти в Сети», – замечает хранитель.

ЧЕТКИ ЦВЕТАЕВОЙ 

Следующий экспонат – подарок одного знакового поэта эпохи другому. Это бусинка из четок, которые Анне Ахматовой подарила Марина Цветаева во время встречи в Москве в июне 1941 года, за два месяца до самоубийства Цветаевой. Женщины немного переписывались, но лично встречались только два раза – 7 и 8 июня. Встреча обеих немного разочаровала, поскольку творческие пути поэтов и их позиции расходились. «По воспоминаниям современников, Анна Ахматова любила носить эти четки и берегла. Потом бусинку с этих четок Анна Андреевна в 1943 году подарила Асе Петровне Сухомлиновой, с которой познакомилась в Ташкенте, в эвакуации. Сухомлинова часто бывала у Ахматовой и перед ее отъездом протянула ей руку, в которой держала эту бусинку. Музей получил бусинку в дар уже от нее. Сухомлинова берегла вещь всю жизнь».

Последний предмет – иконка, принадлежавшая Иосифу Бродскому. По легенде, ее подарила своему любимому ученику Анна Андреевна. По воспоминаниям современников, когда Бродский навсегда покидал Советский Союз, с него чуть не сорвали подарок со словами: «Нечего жидам русские иконы носить».

ОТ ИГРУШЕК ДО МАНТИИ БРОДСКОГО 

Кстати, Фонтанный дом – одно из знаковых мест Бродского в Петербурге, который хранит вещи знаменитого поэта. Среди них – детские игрушки, кипрегель и университетские мантии Бродского, головные уборы. Хранятся здесь даже, на первый взгляд, мелочи – этикетка от шампанского, на обороте которой Бродский зафиксировал дату рождения своей дочери – Анны-Марии.

«По нашим наблюдениям, Иосифу Александровичу было не все равно, как он выглядит. При этом ему не чужды и эксперименты. Его классический наряд – это вельветовые брюки, рубашка, галстук и пиджак. Классический наряд университетского профессора. У каждого предмета есть своя история. Так, игрушечные самолетики – это его несбывшаяся мечта об авиации. Он уже поступил, но учиться его не взяли из-за национальности», – рассказывает хранитель Степан Качалин.

Фонд фотодокументов Фонтанного дома хранит оригинальные фотографии поэта. Среди них – портрет, сделанный отцом Бродского в Ленинграде.

«На ней Иосифу Бродскому 5 лет. Фотография сделана в феврале 1945 года отцом поэта – Александром Ивановичем, который во время войны служил фотокорреспондентом. С одной стороны, перед нами «официальный» детский портрет: на мальчике бант – один из элементов детской моды того времени. Если мы обратимся к фотографиям тех лет, можно заметить, что дети на них редко улыбаются. А здесь абсолютно фотогеничная улыбка. Эта фотография интересна тем, что на ней есть посвящение и рисунок самого Иосифа Бродского. «На добрую память дорогой тете от любящего ее племянника – Оськи Бродского, 12 февраля 1945 года…» И рисунок Бродского – танк», – продолжает сотрудник музея.

Второе фото – венецианский портрет поэта. Этот итальянский город стал одним из самых любимых мест на земле для Бродского, не считая Петербурга. Он возвращался туда почти на каждое Рождество, начиная с 1973 года. Поэт стоит на площади Сан-Марко. Рядом – Дворец дожей, Библиотека Марчиана. Венеция стала для Иосифа Бродского синонимом слова «красота» и местом упокоения. Могила Бродского находится на венецианском острове Сан-Микеле.