– Марина, как вы согласились на этот эксперимент?

– Я очень ждала такой роли. Еще когда была студенткой Щукинского училища и снималась у Александра Адабашьяна, педагоги говорили, что внутри меня живет Пеппи Длинныйчулок, то есть характерная артистка. Но мне поначалу доставались роли голубоглазых романтических героинь, потом роль Екатерины Второй, и вот наконец пришла Марина Былинкина (так зовут персонажа в «Домашнем аресте». – «ПД»). Даже представить себе не можете, как я мечтала об этой роли и как благодарна Семену Слепакову.

– Трудно ли было создавать противоречивый образ ранимой женщины и жесткого оппозиционера?

– Я обсуждала это с продюсером «Домашнего ареста» Семеном Слепаковым и режиссером Петром Бусловым. И говорила, что Былинкину вроде бы должны все полюбить, но при этом она вызывает чувство негодования. Потому что борется за права страны, но не может разобраться ни с ребенком, ни с личной жизнью, ни с соседями. И это было самым сложным: найти грань, при которой она была бы настоящей, в которой женщины узнавали бы себя. Как писала Цветаева, «любить за бег – и требовать покоя». Очень приятно, что коллеги до сих пор говорят: «Как здорово, что ты создала по‑хорошему советский образ, настоящий образ женщины».

– Публика и критики хвалят вас и за образ Екатерины Великой.

– Это был вызов для меня. Даже сейчас, по прошествии трех сезонов, существует обратная связь с публикой в соцсетях. Даже те, кто поначалу не верил в меня в этом образе, пишут, что теперь образ Екатерины у них ассоциируется со мной. И что молодое поколение, изучая историю, видит Екатерину с моим лицом. Не знаю, обрадовалась ли бы она такому. Я – счастлива. Иметь знаковую роль для актрисы крайне важно. Можно сыграть множество образов, но не запомниться зрителю. Это в определенной степени моя визитная карточка, и для каждой артистки большое счастье иметь роль такого масштаба.

Издавна считалось, что идеальный театр – это двенадцать человек, где девять мужчин и три женщины. Драматургия испокон веков больше мужская. А «Екатерина» как раз про женскую драматургию: она мужской персонаж, но в женском обличье. Что дает мне право проявлять себя безгранично. Власть, темперамент, трепет, любовь, предательство – есть все.

– Съемки «Екатерины» проходили и в Петербурге. Каким вы увидели город детства?

– Как же я люблю Петербург! Абсолютно точно знаю, что не стала бы артисткой и была бы другим человеком, если бы не росла в Петербурге среди невероятной красоты, архитектуры, живописи, театров… Мама стояла в очереди за билетами в Мариинский, тогда еще Кировский театр, и получала «в нагрузку» билеты на другие спектакли. И мы ходили везде. Я даже видела «Историю лошади» с Евгением Лебедевым в БДТ. Город воспитал меня. И внутри себя я остаюсь петербурженкой.

– В вашем багаже – разные проекты, разные режиссеры и актеры. Кто из них произвел наиболее сильное впечатление?

– Один из моих любимых проектов – самый первый. Это как первая любовь. Фильм «Северное сияние», в котором я познакомилась с Александром Збруевым. Режиссером там был Андрей Разенков. Я работала с Михаилом Ульяновым, Еленой Кореневой, Ириной Апексимовой, Ларисой Удовиченко, Даней Страховым. Испытываю к этой картине большую любовь. И вообще обычно вспоминаю людей, с которыми работала, а не названия проектов, которые принесли успех.

– Вы очень востребованная актриса и в кино, и в театре. Как удается сочетать семью и карьеру?

– Ерунда! Все мы доказываем обратное. У Юли Пересильд – двое детей. У Лизы Боярской – двое, у Светы Ивановой – двое, у Кати Вилковой – двое, у меня – двое, а у Кати Климовой – четверо! И все мы востребованы. Никто из нас ничего не теряет в профессии, успевает играть в театрах, сниматься в фильмах, иметь прекрасную семью, наслаждаться общением с друзьями и даже давать вам интервью.

– А как сын и дочь относятся к вашим перевоплощениям?

– Прекрасно воспринимают меня на экране. Видят не все, но то, что видят, им нравится. У нас дома по субботам проходят концерты – читаем стихи, поем. Так что профессия влияет на детей, конечно. А я еще всегда думала, почему у врачей дети – врачи. Теперь понимаю: растут в этом, видят профессию, друзей – отсюда результат.

– Брак с режиссером Андреем Болтенко помогает или мешает карьере?

– Надо выбирать не режиссера или продюсера, а хорошего, мудрого человека. С хорошим чувством юмора. Мне повезло!

– Вы помогаете благотворительному фонду «Галчонок». Что это для вас значит?

– Я дружу с Юлей Пересильд, она меня в это поманила и показала, как нужно работать и вести дела в фонде, как нужно помогать. Юля в этом для меня стала маяком. И я стала попечителем благотворительного фонда «Галчонок». Мы играем спектакли, которые поставила Юля по стихам молодых современных поэтов. У нас много событий, новостей: например, Galafest – инклюзивный фестиваль, который мы проводим в августе каждого года. Дети играют вместе, узнают друг друга и помогают. Это очень важно и очень классно.