Один из офицеров Специального отряда быстрого реагирования «Гранит» ГУ Росгвардии по Санкт-Петербургу и Ленобласти рассказал, как становятся собровцами и с чем приходится работать.

– Пару слов о себе…

– В системе я работаю 15 лет. Мне 36. Жена, двое детей – все, как положено. В этом плане мы не отличаемся от простых людей. Окончил Институт физической культуры. Знаю два иностранных языка – выучил их сам. В качестве хобби с нуля собираю внедорожник, в прошлом году впервые завел его.

Никогда не предполагал, что свяжу свою жизнь со спецназом. В молодости вообще был футбольным хулиганом. Потом армия – это важный этап для каждого, там человеку прививают определенные навыки, вырабатывают внутренний стержень, характер.

– Кто служит в спецназе?

– У гражданских несколько странное представление о нас. Многие считают, что мы только и делаем, что с утра до вечера задерживаем кого-то и больше ничего не умеем, словно заводные солдатики.

Естественно, все в отличной физической форме и хорошо обращаются с самыми разными видами вооружения. При этом у каждого есть свои увлечения. Один все знает о живописи. Другой увлекается микроэлектроникой, может из подручного материала собрать рацию. Кто-то ведет детскую секцию по водному поло или заочно учится на режиссера. У нас есть семикратный чемпион мира по кикбоксингу. Это обычные люди со своими интересами, чья работа – защищать людей, если придется, закрывая их собой от бандитских пуль.

Безусловно, без дела сидеть не приходится, в день может быть несколько совершенно не похожих друг на друга заявок. В спецназе работают очень разносторонние и интеллектуальные люди, способные буквально за секунды проанализировать ситуацию и принять верное решение. Надо понимать, что преступники – люди тоже неглупые. Вряд ли простак сможет вывести несколько миллиардов или годами скрываться от следствия.

– Что самое сложное в вашей работе?

– Мы – инструмент в руках оперативных подразделений. Это оперуполномоченные МВД, ФСБ и тому подобное. Поэтому, когда мы прибываем на место, уже обладаем определенной информацией о противнике. Получив ее, выстраиваем тактику действий. Еще до штурма примерно знаем количество преступников, чем они вооружены и есть ли заложники.

Но бывают ситуации, к которым невозможно подготовиться. Выдвигаемся на задержание преступника, едем за его машиной – и тут красный. Он пролетает, а нас тормозит ГИБДД. Привлекать к себе внимание нельзя: если злоумышленник поймет, что мы у него на хвосте, может попытаться скрыться, а это угроза для случайных прохожих.

Мы работаем на улице. Если преступник начнет стрелять, могут пострадать невинные люди. Наша задача – не дать ему этого сделать. Необходимо создать такие условия, чтобы у преступника не было и секунды достать оружие.

Бывает, что проработать операцию просто нет времени. Недавно киллера задержали. Он приехал в Петербург на несколько часов – выполнить задание и скрыться. Его вели, чтобы выбрать подходящее место, где он не сможет никому навредить, и – бам! – он в наручниках.

– Каждый сотрудник отряда – это универсальный солдат или есть спецификация?

– В нашей работе много нюансов, мы специальное подразделение, потому что способны выполнить практически безграничный спектр задач. Скажем, необходимо сломать дверь, чтобы начать штурм. Это надо сделать быстро и четко, чтобы злоумышленник не успел уничтожить улики или навредить себе, окружающим. Каждый может дублировать функции другого, но есть и особые навыки. Скажем, я – пулеметчик и отвечаю за тяжелое вооружение группы.

По закону, мы должны действовать так, чтобы причинить минимальный вред подозреваемому, но при этом у нас есть право ликвидировать объект, если его действия угрожают жизни заложника.

Представьте ситуацию: человек прижался к углу дома, приставив пистолет к голове заложника. Подобраться к нему невозможно, иначе гражданского убьют. Что делать? Если переговоры не увенчались успехом, снайпер выберет момент и сделает один точный выстрел…

Многие бывалые преступники понимают, на что мы способны. Как‑то был случай, когда мы взломали дверь в квартиру злоумышленника, так он сиганул в окно с третьего этажа, обе ноги сломал. Потом спросили его: зачем? Сказал: подумал, что его убивать идут.

– С чем еще приходится сталкиваться во время работы?

– Как-то был довольно курьезный случай. Выехали на заявку – в дом такой красивый, рядом с цирком. Следователь требует у подозреваемого открыть дверь, в ответ – тишина. Взламываем дверь. Перед нами стоит искомый бандит – Иван Иваныч, весь нос которого вымазан в кокаине, мимо бегают голые женщины, а в комнате стоит двухметровое дерево из стодолларовых купюр. Напоследок товарищ с размахом погулял. 

Другое дело – силовые захваты и штурм: тут не до смеха. Страх есть у всех, если его нет, ты либо дурак, либо труп. И нельзя думать о том, что у тебя семья, дети: начнешь отвлекаться – дело труба. Просто идешь и делаешь, ничего лишнего в голове быть не должно. Нужно так все выполнить, чтобы потом даже задержанный сказал тебе спасибо.

– Вам пытались дать взятку?

– Лет десять назад мы задержали самого главного угонщика Питера. Он нам предлагал по 15 миллионов каждому, если отпустим. Со спецназом эти уловки не проходят. Думаю, он до сих пор размышляет об этом на нарах.

– Как попасть в отряд?

– Для этого необходимо пройти испытание, мы называем это обкаткой. Сначала с человеком беседуют, определяют, насколько он психологически устойчив. После собеседования претендент должен сдать физические нормативы, без этого никуда. Потом тест Купера – без остановки сделать по 60 отжиманий, выпрыгиваний, пресс.

Затем претендента ждут четыре открытых боя с новыми соперниками. Между боями перерыв одна минута. Я сам четыре раза проходил это испытание, переходя из разных отрядов. Однажды в третьем раунде меня так положили, что не помню, как дома оказался. Ногу сломали. Надо понимать, что «завалить» можно любого. Суть в том, как человек, даже когда ему очень плохо, будет снова подниматься на ноги, продолжать борьбу в казалось бы безвыходной ситуации. Спецназовцем невозможно стать, но его можно воспитать.

– Каждый день вы рискуете жизнью ради других. Не обидно, что никто не знает вашего лица, имени?

– Не обидно. Мы этим не ради славы занимаемся. А наши лица скрыты за масками, потому что мы участвуем в ликвидации террористов, криминальных авторитетов, подручные которых могут пытаться нанести вред нашим семьям. А еще, если кто-то будет знать, что ты, скажем, полицейский, все будут просить тебя решить какие-то свои проблемы, а это лишнее. Все мои друзья уверены, что я работаю электриком, я действительно этим занимался в молодости.

Справка:

СОБР начался с отдела тактических операций, созданного 10 февраля 1992 года в составе Главного управления по организованной преступности Министерства внутренних дел (ГУОП МВД) России. В том же 1992 году отдел переименовали в Специальный отряд быстрого реагирования с известной аббревиатурой.