В ближайшие дни в Петербурге презентуют книгу «Музыка хоккея». Спортивный журналист Александр Кузьмин написал ее в соавторстве с бас-гитаристом первого состава группы «Земляне» Андреем Шестаковым – ныне хоккейным комментатором. «ПД» с некоторыми сокращениями публикует одну из глав про фестиваль Тбилиси-80.

«Совершенно точно такой фестиваль был невозможен в Москве либо Ленинграде тех лет. В стране, которой еще правил Леонид Брежнев. Не уверен, что такой фестиваль был возможен и в любой союзной республике (ну разве что в Прибалтике). А вот Грузия смогла его организовать и провести. Мало того, что в числе основных организаторов фестиваля значились республиканский ЦК комсомола и грузинский Союз композиторов. Ключевым его куратором был лично Эдуард Шеварднадзе, первый секретарь ЦК коммунистической партии Грузинской ССР, главный человек во всей республике! 

Рок-фестиваль «Весенние ритмы» был осуществлен под громким девизом "Поиск новых талантов в советской музыке". Функции главного «поставщика» таких талантов на фестиваль взял на себя известный музыкальный критик Артемий Троицкий. Ох и дали жару в весеннем Тбилиси многие из его приглашенных «подшефных»!»

ИЗ ЛЕНИНГРАДА

«Ленинград на «Весенних ритмах» представляли три группы: мы – «Земляне», а также «Аквариум» во главе с Борисом Гребенщиковым и никому почти не известный на тот момент «Кронверк». Москва делегировала «Машину времени», «Автограф» Александра Ситковецкого и «Глобус» с гитаристом Алексеем Беловым (будущим лидером группы «Парк Горького»). К Саратовской филармонии был причислен «Интеграл» Бари Алибасова. Не помню уже, к кому были приписаны «Цветы». «Магнетик Бэнд» приехал из Таллина, а «Гунеш» – будущее главное потрясение фестиваля – из Ашхабада. На «своем поле» выступала тбилисская сильная группа-четверка «Блиц», полностью работавшая «под «Битлз».

Мы прилетели в Тбилиси 7 марта 1980 года. Теплынь! Солнышко. На градуснике плюс 17. Когда через десять дней, подзагоревшие, вернулись домой, в Ленинграде было минус 11…

Организаторы фестиваля, чтобы окупить колоссальные затраты, придумали следующую вещь: каждая группа кроме участия в конкурсе должна была в нагрузку отыграть еще и по два «сольника» – в паре с другой группой. Мы свои два концерта отыграли в тбилисском Доме офицеров и – не поверите! – в цирке города Гори, на родине Сталина. В Доме офицеров нашим напарником стала группа «Лабиринт» из Батуми, а в цирке – «Магнетик Бэнд».

По жребию нам довелось выступать одними из первых – невыгодно. Внушительное жюри возглавлял Юрий Саульский – маститый член Союза композиторов СССР. В состав жюри входил и Гия Канчели, замечательный грузинский композитор, но тогда его за пределами Грузии еще мало знали. 

Мы попали в такой расклад: вначале выступала «Машина времени», вторым – «Интеграл» и после него – «Земляне». Готовились за сценой практически все вместе».

«БОЛЬШЕ НЕ НАДО»

«Алибасовский «Интеграл» выступил прос­то блестяще. Их долго не хотели отпускать со сцены. После такого фурора очень тяжело было выступать. Но у нас была приготовлена, как сейчас бы сказали, «фирменная фишка». Ставка была сделана на первые же секунды нашей программы. Идея базировалась на том, что наш солист, Гриша Чистяков, в прошлом был неплохим гимнастом.

Чистяков выходил на сцену из‑за кулис на… руках. Мы аккомпанировали ему знаменитой еврейской «Хава Нагилой». Завидев Гришу, зал взревел. А он дошел на руках до середины сцены, ловко оттолкнулся, вскочил на ноги и тут же запел «Ибраги-и-им» – рефрен популярнейшей композиции Bohemian Rhapsody группы Queen. Казалось, весь зал вот-вот будет наш! Но случилось ужасное…

Кто‑то отключил намертво всю левую часть акустической системы. Звук пошел в зал с чудовищными искажениями! А мы‑то на сцене ничего этого не слышали. Потом уже, когда сам услышал запись, ужаснулся. Просто кошмар!

Разъем выдернули случайно? Умышленно? Кто именно? При каких вообще обстоятельствах? На все эти вопросы ответов у нас потом не было. 

Но гораздо хуже оказалось то, что не было ни единого ассистента у нашего оператора, который сидел за рабочим пультом в самом центре зала и повлиять на этот форс-мажор никак не мог. Но даже при таком жутком звуке все мы сумели здорово разогреть зал!

И на исполнении композиции Burn горячая грузинская публика вскочила в ажиотаже и ринулась танцевать прямо к сцене, на свободное место. Организаторы испугались этой «незапланированной акции» и… включили общий свет. Из ряда вон выходящее событие на рок-фестивале! 

Мы, по инерции, продолжили играть, но после этой песни жюри нас остановило: «Спасибо, но больше не надо».

ДВЕ ДИСКВАЛИФИКАЦИИ

«…После нас, через день, «от Ленинграда» выступал «Кронверк» – очень плохо, да к тому же всем показалось, что музыканты вышли на сцену «поддатые».

А еще позже грянул знаменитый скандал с «Аквариумом». Сейчас в их текстах не нашли бы ничего особенного, а тогда – посчитали явным вызовом. Поведение на сцене, на которую БГ лег прямо во время песни, сочли еще большим вызовом.

В итоге дисквалифицированы были, говоря спортивным языком, и «Аквариум», и «Кронверк»! Сразу две ленинградские группы сняли с фестиваля решением оргкомитета и не допустили их к «сольникам».

Но к тем же самым «сольникам» поначалу решили не допускать и «Землян»! Претензия жюри звучала потрясающе: «Вы что, хотите помирить арабов с евреями?!» Мы ничего не поняли. Нам разъяснили подробнее: «Как же можно было объединить в одну композицию «Хаву Нагилу» с «Ибрагимом»? Вы проявили недопустимую политическую близорукость!»

После такой «железной аргументации» нам оставалось только идти собирать вещи. Уже почти уехали из Тбилиси. И тут за «Землян» неожиданно заступилась газета «Комсомолец Грузии» – главный организатор «Весенних ритмов». Напечатали в рецензии на фестиваль: «У «Землян» высокий уровень мастерства, отличный прием у публики». Жюри во главе с Саульским вынуждено было дать задний ход. И мы отыграли в Грузии еще два концерта».

«ЧТО ВЫ ТАКОЕ ТАМ СЫГРАЛИ?»

«Полетели мы домой. Из весны обратно в зиму. Но параллельно с нами, как оказалось, полетело из Тбилиси в Ленинград одно гневное письмо. В нем ЦК компартии Грузии решительно осуждал «ленинградскую группу, выступившую с откровенно антисоветскими текстами», и заявлял по этому поводу Ленинградскому обкому решительный протест. Конкретно «Аквариум» в письме назван не был.

Приезжаем в свой Клуб ученых при НИИЭФА в Металлострое. «Вас срочно вызывает директор!» В кабинете Александры Павловны Тарасовой, милейшей женщины, сидит мрачный секретарь парткома института. На директрисе вообще лица нет. «Ребята, да что вы такое там сыграли?!» Еле-еле смогли все объяснить. «Это не мы». И увольнять нас не стали. Но настроение было уже никаким. Все понимали, что из института надо куда‑то уходить. Что‑то менять в рутинном существовании. Но вначале нам пришлось менять название группы. Но это уже другая история…»