С 13 по 26 января на сцене ДК имени Ленсовета будет звучать кокетливый стук бальных каблуков. Труппа Санкт-Петербургского государственного академического театра балета Бориса Эйфмана репетирует балет «Эффект Пигмалиона» под тремя камерами. А сам маэстро и хореограф перевоплотился в режиссера-постановщика фильма по собственному спектаклю. Как балетные танцоры превращаются в киноактеров, узнавал «Петербургский дневник».

Две недели каторжной работы

«Эффект Пигмалиона» станет седьмым фильмом-балетом Бориса Эйфмана. Комедийная или даже трагикомедийная интерпретация греческого мифа о скульпторе Пигмалионе и его драгоценной, в прямом смысле слова, возлюбленной у Эйфмана посвящена миру бальных танцев. В роли Лиона – преуспевающего танцора и «кукловода» – ведущий солист театра Олег Габышев. Его партнершей станет ведущая солистка театра Любовь Андреева. Она исполнит роль Галы, нескладной девушки из городских низов, которой под руководством своего наставника предстоит стать «королевой вальса».

Борис Эйфман не без гордости говорит, что его балетные фильмы уже крутят в кинотеатрах и «увозят» за границу, показывают на кинофестивалях. Главный плюс кинобалета – это возможность быть еще ближе к постановке. 

«Удивительно, но мы получили возможность представлять нашу кинопродукцию за рубежом. Главная наша цель – сохранение тех спектаклей, которые, к сожалению, имеют очень короткую жизнь, – рассказал хореограф. – Как идет адаптация? С одной стороны, мы стремимся сохранить хореографию, тот балет, который мы создали. С другой стороны, балет, перенесенный на пленку, конечно, смотрится иначе. Та живая, эмоциональная энергия, которая царит в театре, уходит. А что должно прийти взамен? Я думаю, что технологические возможности кино, которые позволяют вытащить крупный план, дополнительную динамику, приближение зрителей к нашему спектаклю».

Эйфман признается, что сейчас чувствует себя увереннее в роли режиссера фильма: он видит постановку и глазами балетмейстера, и глазами оператора.

«Я уже понимаю не просто как это должно быть снято, а как адаптировано в технологии кино. За 10 лет после первого фильма «Анна Каренина» мы проделали большой путь. Мы снимаем уже седьмой фильм, не каждый российский режиссер может похвастаться, что за 10 лет он снял семь фильмов. Скажу вам искренне: снять фильм – это значит две недели каторжной работы, а потом как минимум год монтажа. Для меня это самая трудная и невероятно сложная ситуация: я все время должен отрывать время от своего театра, постановок новых балетов для того, чтобы сесть за монтажный стол», – отметил Эйфман.

Синтез кино и балета он называет пластическим кино. 

Пластическое кино на «голливудскую» камеру

Успех и перспективу нового направления видит не только балетмейстер-режиссер, но и знаменитые «коллеги по творческому цеху».

«Я никогда не забуду: мы показывали фильм «Чайковский. PRO et CONTRA» в Москве, и после этого фильма на сцену вышел Никита Михалков, что было для меня неожиданным. Я почувствовал в словах Никиты Сергеевича, что это очень перспективное направление, я бы сказал, такое «пластическое кино». Русский балет до сих пор пользуется колоссальным успехом и популярностью в мире. Если делать на базе русского современного балета и классического как художественные фильмы, так и переносы спектаклей, это всегда будет востребовано», – уверен Борис Эйфман.

По словам оператора-постановщика «Эффекта Пигмалиона» Федора Ордовского, снимают балет настоящими голливудскими камерами. Кстати, для известного кинематографиста это первый фильм-балет в карьере. Балетные па он пока не выучил, но, как признался «Петербургскому дневнику», научился чувствовать танец.

«Работают три камеры, мы отсняли практически все. В обычном кино мы привыкли руководствоваться несколько иными пластическими решениями и несколько иным подходом. Балет совсем другой: поскольку разговор танцоров идет с помощью пластики, рук, ног и движений, то все это приобретает иную специфику переноса на экран. Мы снимаем немного другими ракурсами», – рассказал оператор.

Балерины танцуют на каблуках

Поскольку кино посвящено теме бальных танцев, сама труппа будет исполнять свои роли на каблуках. Исполнительница роли Галы, Любовь Андреева, рада, что ей их придется обуть только в финале. Журналисты застали балерину за нанесением грима. Один из плюсов фильма-балета – это возможность менять прически во время съемок, поэтому для гримеров это настоящее творческое раздолье.

«В спектакле ты приходишь к какому-то финалу, есть нарастающие эмоции, а здесь тебе нужно каждый раз со словами «камера» включать их, и желательно не переборщить. На спектакле зритель далеко, ты можешь больше гримасничать, но на камере где-то эмоции нужно затонировать, где-то сделать по-другому. Тяжело, когда ты не видишь себя со стороны. И когда Борис Яковлевич видит все с экранов, он говорит: «Нет, это не так. Голову поверни меньше». Пропадают взаимоотношения с партнерами, потому что, если ты смотришь им в глаза, на камере кажется, что ты вообще отворачиваешься. Мне, конечно, повезло, что я мало танцую на каблуках, появлюсь на них только в финале. Каблуки – это другая нагрузка, начинают болеть другие мышцы. Когда тебя красят, делают красивое загорелое тело – нельзя сесть, нельзя укутаться», – призналась Любовь Андреева. 

Исполнитель роли Лиона, заслуженный артист России Олег Габышев, называет своего героя «мучителем». Для Габышева фильм-балет – это возможность показать каждую мелочь танца.

«Я воспринимаю камеру как увеличительное стекло, потому что оно раскрывает каждую мелочь, вплоть до глаз, шевеления губ. Мы не привыкли к тому, чтобы зритель видел нас близко. Все-таки уровень оркестровой ямы отдаляет зрителя от артиста. А тут хореограф, Борис Яковлевич Эйфман, приближается к нам вплотную и видит каждую мелочь. В сцене, которую мы сейчас будем снимать, мой герой будет учить героиню, как правильно танцевать. Правда, благодаря «электрическим импульсам», я здесь буду скорее мучителем», – рассказал артист.