Члены экспедии вышли на маршрут 27 июля 1989 года и прибыли в его конечную точку 3 марта 1990 года. Советский участник «ТрансАнтарктики» Виктор Боярский - впоследствии директор Музея Арктики и Антарктики, организатор путешествий к Северному полюсу, председатель Полярной комиссии Русского географического общества, рассказал «Петербургскому дневнику», как в пути встречали Новый год и почему экспедицию нельзя повторить.

Экстремальный маршрут

«ТрансАнтарктика» стала резонансным событием международного значения, ее включили в книгу рекордов Гиннеса, а участники перехода были приняты президентами и дали сотни интервью в разных странах мира. Виктор Боярский сожалеет, что для советских людей темы путешествий и достижений на тот момент были заслонены текущими проблемами престройки и предчувствием краха государства.

«Время было очень тревожное - большой перелом. Рушилась Берлинская стена, рушился Советский Союз. Мы начинали свой путь в одном мире, вернулись в другой», - говорит он об историческом фоне путешествия.

Сейчас, на его взгляд, организовать что-либо подобное практически невозможно. Прежде всего потому, что собак в Антарктиде уже давно нельзя использовать. Этот запрет исключает завоз в Антарктиду любых нетипичных для континента животных и растений. А люди без ездовых собак вряд ли смогли бы преодолеть маршрут в 6000 километров - самый протяженный путь через Антактиду, соединивший Антарктический полуостров (советская станция «Беллинсгаузен»), Южный полюс (американская станция «Мак-Мерде»), еще две советские антарктические станции - «Восток» и «Мирный».

Другим стал и антарктический ландшафт. «Ледник Ларсена прекратил свое существование. Огромный айсберг уплыл», - уточняет Боярский.

Также, на его взгляд, чтобы вновь организовать подобную экспедицию, нужно иметь достойный повод, чтобы было чем привлечь спонсоров. Переходу в двести с лишним дней без использования механических средств предшествовало три года подготовки и тренировочный поход через остров Гренландия в 1988 году, участники экспедиции были отлично экипированы и обладали поддержкой со стороны всех стран-участников проекта.

В экспедиции собрались люди разных профессий, обладавшие разным жизненным опытом и физической подготовкой, да и мотивация участников различалась. Врач, специалист в области спортивной медицины Жан-Луи Этьенн (Франция) стремился побывать там, где никогда не был. Плотник и погонщик собак Британской антарктической экспедиции Джеф Сомерс отмечал, что во время экспедиции его не покидало ощущение, что он находится в отпуске. Бизнесмен из Осаки (Япония) Кейзо Фунатсу старался выполнить заветную мечту японского путешественника и писателя Наоми Уэмура, который был для него идеалом и примером для подражания. Гляциолог (исследователь льда) из Китая Чин Дахо стремился собрать в экспедиции научные данные.

Виктор Боярский на момент экспедиции был старшим научным сотрудником Арктического и Антарктического НИИ Росгидромета. Он прежде занимался радиогляциологией - исследовательским проектом по поиску нейтрино в районе советской антарктической станции «Восток». «ТрансАнтарктика» резко изменила его судьбу. Он вынужденно оставил науку, так как ее финансирование стало сокращаться, и многие эксперименты закрывались и останавливались, и стал профессиональным путешественником, организатором туров к Северному полюсу, заметным общественным деятелем и писателем. В экспедиции «ТрансАнтарктика» он шел первым, с навигатором на груди, а на привалах вел дневник, надиктовывая события дня на диктофон. Эти путевые заметки легли в основу его первой книги «Семь месяцев бесконечности».

К Новому году экспедиция прошла большую часть пути - 2395 миль (более 3800 километров - прим. «ПД»). В пути бывало всякое, приключений только одного новогоднего дня хватило бы на небольшой роман, но путешественники не теряли оптимизма и самообладания.

Тостовались по шуваловскому времени

В 1989 году 31 декабря пришлось на воскресенье. Это был 159-й день пути. Для всех друзей Виктор Боярский сочинил новогоднюю оду, в которой были и такие слова: «И для тех, кто влюблен
В жизнь безумно и страстно Новый год наделен Безграничною властью».

А в голосовом дневнике появилась такая запись: «Новогодний день, несмотря на всю свою переломность, практически ничем не отличался от всех предыдущих. Те же бесконечные заструги, те же минус 24 градуса, тот же умеренный ветерок с юго-запада, те же 25 миль в конце дня на нашем счетчике».

В 19 часов экспедиционного времени Виктор Боярский и его сосед по палатке Кейзо Фунатсо «подняли тост за Новый год, который именно в эти минуты переступал порог шуваловского "имения"» Боярского. «И тут в дверь палатки постучали, - вспоминает собеседник. - Это был Джеф, пришедший якобы по делу, он тут же был включен в компанию тостующихся. Переговоры с Джефом длились всего несколько секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы привлечь еще одного гостя: в дверь просунулась голова доктора Этьена...»

В памяти Виктора Боярского остался новогодний разговор с зимовщиками на станции «Восток». Оттуда сообщили, что новогодняя ночь на станции была «совершенно сказочной: минус 22 градуса, тишина, солнце». Для Боярского, испытавшего на себе не раз суровый климат советской антарктической станции «Восток», было очевидно, что «для «восточников», которые провели долгие месяцы полярной ночи при температурах ниже 80 градусов, такая погода была настоящим подарком».

На момент переговоров на «Востоке» уже встретили Новый год и по московскому времени, и по «восточному», и, «похоже, были в раздумье по поводу выбора очередного подходящего временного пояса для встречи одного из самых любимых на «Востоке» праздников».

Праздник - праздником, но заструги никто не отменял
Антарктические ветры славятся своей силой, достигая в отдельных местах континента ураганных скоростей. Им под стать и местные заструги - узкие и твердые снежные гребни длиной до нескольких метров и высотой до 1,5 метров. Заструги формируются при ветровом разрушении плотных сугробов снега. Для путешествующих на лыжах по целине заструги создают серьезные помехи.

В новогодний день у Виктора Боярского случилось даже небольшое сражение с одним из антарктических застругов: «Понедельник, 1 января, 160-й день пути.
Все те же бесконечные выламывающие ноги и опустошающие душу заструги. Минут за 10 до остановки левая лыжа, неожиданно и резко развернувшись, пошла поперек правой. В этой ситуации мне непременно пришлось бы приблизиться к снежной поверхности на расстояние вытянутого носа, а может быть и ближе, не успей я вовремя выставить вперед палки. Я не выдержал и размахнувшись изо всех сил ударил по белой бесстрастной «физиономии» заструга, но попал не по снегу, а по лыже и сломал корзинку своей лыжной палки, от чего рассвирепел еще больше, однако вовремя вспомнил, что позади ребята, и распускаться особенно не следует».

Далее настроение первопроходца сменилось на почти лермонтовское: «Весь день ясно, минус 25. Слабый ветер с юго-запада гнал легкие белые облачка куда-то в сторону скрывающегося за горизонтом «Востока» (станции «Восток», - прим. «ПД»). Я иногда, поднимая голову, по-хорошему завидовал той легкости, с которой они преодолевали пространство, совершенно не считаясь с застругами».

Новогодний антарктический радиоэфир полон русской речи

Во время экспедиции «ТрансАнтарктика» глобальные навигационные системы ГЛОНАСС и GPS были еще на столах у конструкторов, все решала радиосвязь. И только с ее помощью путешественники могли получать данные о собственных координатах.

«Пока мне удавалось держаться на меридиане, но что изменилось за прошедшие два дня, я не знал и поэтому уповал лишь на то, чтобы солнце все время, не прячась за облака, крутилось за спиной», - вспоминает Боярский, пояснив, что особенно остро путешественники стали ощущать отсутствие координат в первых числах Нового года, так как связь с Пунта-Аренос, где стояла яхта, бортовой компьютер которой располагал данными о наших координатах, с каждым днем становилась все хуже из-за разделяющего нас расстояния.

Участники «ТрансАнтарктики» в новогоднем эфире пытались выловить крупицы необходимой информации. Но не тут-то было: «Новогодний эфир был очень оживлен: мы слышали всех, кроме тех, кто был нам действительно нужен. А когда неожиданно и громко в общий хор включилась база «Союз» (советская полевая антарктическая база, - прим. «ПД»), напрочь заглушив еле-еле слышный голос базового лагеря, как раз сообщавшего нам координаты, Этьен вскричал: «Послушай, Виктор, сколько всего у вас станций в Антарктиде?!» Я отвечал: «Восемь». «Неужели они все возьмутся помогать нам устанавливать связь?! Мы же тогда никогда не услышим более наших координат!» Я успокоил его, объяснив, что это типично русская традиция выходить в эфир в новогоднюю ночь и кричать, и звать всех, кто отзовется, и что завтра этого, скорее всего, не будет, а останутся только те, кто постоянно работает с нами, то есть (станции) «Восток» и «Беллинсгаузен"».

Exegi monumentum и примус

В ознаменование Нового года Виктор Боярский поставил себе памятник на трассе, для чего набил снегом свой старый подгоревший во время пожара в горах Тил комбинезон.

Пожар в горах Тил (Трансниарктические горы в центральной части Антарктиды со свободными ото льда вершинами и сухими долинами, прим. «ПД») произошел 26 ноября 1989 года. Боярский заправлял примус и не заметил, как бензин разлился по поверхности стола «тонким, абсолютно прозрачным и потому невидимым слоем».

«Хладнокровно, как опытный взрывник, я зажег горелку и поставил чайник», - вспоминает полярник. - Через несколько минут железная коробка примуса разогрелась, бензин со стола стал испаряться и вдруг раздался взрыв. Примус подпрыгнул, едва не перевернув чайник, и из-под него вырвались языки пламени».
Реакция была молниеносной: примус, а затем и стол были выброшены в снег. Примус умолк с коротким и яростным шипением, а стол, в отличие от него стал полыхать на ветру еще сильнее. Потери были небольшими - пострадала висевшая под потолком одежда: у напарника Боярского Этьена обгорели пальцы на перчатках, а у него самого - рукав комбинезона.

Вот этот-то комбинезон и был набит снегом: «Получился симпатичный и упитанный Боярский, весом никак не менее 120 килограммов, так что мне пришлось позвать на помощь Кейзо, чтобы приподнять монумент. Сходство монумента с оригиналом было потрясающим и жутким. Легко было представить ужас любого, кто вдруг увидел бы одинокого человека, сидящего среди белой пустыни...»

Боярский надеялся, что монумент просуществует в этих стабильных условиях несколько лет, напоминая всем, кто повторит маршрут «ТрансАнтарктики» в будущем, об этой экспедиции. Естественно, он сфотографировался на память «в обнимку сам с собою».

Юбилейные события

Юбилей экспедиции можно отмечать в любой день с 27 июля 2019 по 3 марта 2020 года. В ноябре все шестеро участников экспедиции собрались в Японии по приглашению Кейзо Фунатсу, побывали на открытии выставки, посвященной «ТрансАнтарктике». В марте аналогичную встречу организует Чин Дахо. В России Виктор Боярский покажет в Русском географическом обществе французский фильм об экспедиции 28 января, в день 200-летия открытия Антарктиды.

«Главный итог - все живы», - говорит Боярский, комментируя беспримерный переход с высоты 30 прошедших лет.