Интеллектуальный марафон «Фанерный театр. Искусство, нарушающее границы» прошел в Большом драматическом театре. Благодаря сотрудничеству с Эрмитажем этот формат перешел на новую площадку. 

«Театр – это не телевидение, но тоже виртуальность» 

В зрительский зал Большого драматического театра с лепниной и классическими украшениями встроился необычный «нос» Фанерного театра – ярко-рыжие фанерные доски держались на металлических креплениях. С пересечения двух сфер – искусства и театра – и начали обсуждение организаторы марафона. Марафон – это серия публичных дискуссий, которые идут одна за другой и заканчиваются уже после полуночи. Он разделен на три части. На нем приглашенные деятели искусства поговорили о современном театре и искусстве, об архитектуре и сакральности, и о мифотворчестве. 

Первым начал обсуждать тему современного искусства и театра Михаил Пиотровский. Правда, появился в зале только через заранее снятое видео.

«Надеюсь, мое отсутствие не кончится крахом культуры. Наш марафон посвящен объединению музеев и театров. Важно, в какой степени они работают или не работают вместе: это красиво, интересно и опасно, ведь театр – это не телевидение, но тоже виртуальность. В какой степени спектакль находится на сцене и как режиссеры будут играть реквизитом? Думаю, что искусство и театр могут друг друга обогатить, не отрывая друг у друга характерные черты», – отметил директор государственного Эрмитажа. 

С этой идеей согласился и художественный руководитель БДТ Андрей Могучий.

«Когда мы создавали музейно-театральный проект "Хранить вечно" в Манеже, то привезли туда бутафорию – занавес, кресла из БДТ, реквизит. Все это можно было видеть, трогать. И когда я повел по выставке Михаила Пиотровского, его удивило, что маленького солдатика со стола можно взять в руки. Он мгновенно воспользовался предложением. И это нарушение привычных стереотипов границ для зрителя. Раньше театр и музей были противоположными конституциями и не пересекались, как сейчас», – отметил Могучий. 

«Я готовлю выставки, как театральные представления» 

Художник Ян Фабр, известный своими перформансами и скандальной выставкой в Эрмитаже, тоже связан с театром. Он начал заниматься им еще с 80-х годов прошлого века.

«Я прежде всего художник, но я занимаюсь совершенно разными средствами выражения. Поэтому я называю себя художником, который работает в слиянии. Для меня важно находить то общее, что есть между разными направлениями в искусстве, и сливать воедино. Например, когда я готовлю выставку, то всегда закладываю для зрителя определённую драматургию. Я готовлю ее, будто театральное представление: придумываю, как зритель будет смотреть ее и как сюжет будет развиваться для него. То же самое с театром. Когда делаю постановки, пишу текст, не могу не включить внутреннего художника – сам создаю декорации, придумываю визуализацию сцены. И во время представления на сцене видите инсталляцию, которая в момент разворачивается в сюжет, меняется прямо во время представления», – отметил Фабр. 

Но Ян Фабр считает, что тенденция слияния совсем не новая. Свои слова он подтвердил на примере Рубенса.

«Он был одновременно художником, дипломатом, писателем, имел мастерскую. И Рубенс знал о совместной работе разных видов искусств далеко до Уорхола. Он был режиссером и создавал массовые процессы, шествия, которые проходили в Антверпене: придумывал эскизы, расписывал ткани, которые покрывали кареты и катафалки. Тренировал актеров, которые должны были сопровождать процесс. И в этом плане он был гением, человеком-оркестром. Даже в его картинах нет одного источника света – всегда театральный свет. Так он создаёт мизансцену для нас», – рассказал Фабр. 

«В театре – только театр» 

Но не все видят такие плавные границы между современным театром и искусством.

«Через определённый промежуток времени существования в пространстве современного искусства театр стал для меня более внятным, имеющим более четкие границы. Он как крепость. Я всегда чувствую себя в нем, как в подводной лодке, немного герметично. Будто уходишь в подводные глубины, в которых задыхаешься, как клаустрофобия пространства. Я преодолеваю его, и это сложное состояние. Но активная живая энергия актёров вытаскивает театр в другие области искусства», – отметил Александр Шишкин-Хокусай. 

Он добавил, что ревностно относится к современному искусству в театре, и наоборот.

«Я делал выставки в смежных театральных пространствах. И когда люди приходят в театр, они не готовы воспринимать ничего, кроме ощущения встречи с ним. И все, даже выставка, становится гардеробом. И когда возникла идея инсталляции в театре, которая близка к современному искусству, я бы предложил, чтобы в театре был только театр. Я говорю об этом изнутри, как партизан», – подчеркнул Шишкин-Хокусай.