– Михаил Михайлович, какие трансформации вы наблюдаете в Петербурге?

– Самое печальное, что город постепенно разрушается. И иногда выдвигаются такие трансформации… Вот недавно я услышал, как кто-то предложил просто-напросто снести Петербург и построить новый. Кто-то предложил оставить только фасады, а внутри все переделать.

Когда я читаю такие предложения, то думаю: не дай бог, эти люди прорвутся реализовать свои идеи. Метаморфоз будет столько, что можно смело ехать в сумасшедший дом.

Но в то же время какие-то вещи приятно радуют. Хотя по сравнению с Москвой – городом, в котором я родился, но который не очень люблю, потому что считаю себя петербуржцем, – делается все-таки очень мало.

Вот сейчас в Петербурге появился деятельный человек. Я имею в виду губернатора Александра Беглова, с которым мы в хороших отношениях. Но все зависит от денег, от того, будет ли Москва от своего большого пирога отрезать Петербургу нормальный кусок. Все же упирается в проклятые тугрики.

– В России завершается Год театра. Что можно сказать о тенденциях, происходящих в этом мире?

– Сегодня прослеживается тенденция к минимализму, которая, к большому сожалению, коснулась и России. И еще – желание ошарашить зрителя не интересной, а абсурдной находкой.

Знаете, есть такой модный режиссер Дмитрий Черняков. Он сделал новую версию «Евгения Онегина», в которой Татьяна читает письмо, сидя на унитазе. А Ленский влюблен в Онегина, и стреляются они, кажется, из-за ревности друг к другу.

Я ни в коем случае не против экспериментов. Дело в том, как преподносятся эти вещи. Взять Льва Додина или Валерия Фокина – гениальнейшие люди. Москвичи хорошо работают, но и питерцы не отстают.

– А что вы скажете о современных декорациях, в которых больше компьютерной графики, чем ручной работы?

– Я не большой любитель этого. И сам почти не работаю с компьютером, хотя приходится контролировать моих техников.

Но вот сейчас мы приступаем к созданию нового мультфильма, который делает студия «Союзмультфильм» совместно с американцами. И там, наверное, мне придется работать в 3D. А это очень опасная техника. Она легкая и для меня одновременно противная. Но я думаю, если поработать эстетически, та история, которую я замыслил, а это такой полумюзикл, возможно, и получится. Самое главное – как ты рисуешь и как преподносишь свет.

– О чем будет новая история?

– Это история толстопузого крысенка Фредди, который влюблен в Машеньку. Он и является главным героем. Там замечательная музыка, которую пишут американские композиторы.

Мы делаем сразу два варианта – русский и американский. Надеюсь, это будет смешной и любопытный фильм. Но впереди у нас еще несколько лет работы.

– У вас уже был опыт работы над мультфильмом «Гофманиада».

– Я отказался от авторства этого мультфильма. В нем очень неплохие куклы, сделанные по моим эскизам. Но на экране возникают только куклы Михаила Шемякина и первая декорация. Все остальное не мое, и подписаться под этим я не мог.

Там получали деньги под мое имя 17 лет. Но этот фильм, к сожалению, ни один кинотеатр не хочет брать. И я должен признать, что это – большая неудача. Режиссура, музыка, озвучивание – все не дотягивает до современного уровня.

– И все же вы решили продолжить опыт работы в мультипликации?

– Дело в том, что в случае с новым мультфильмом я выступаю еще и как постановщик. И вместе с американскими коллегами контролирую весь процесс.

Думаю, что фильм получится на должном уровне. Пока его условное название – «Крысенок Фредди, Машенька и Щелкунчик».