Первого декабря в Михайловском театре состоится вручение IV Национальной оперной премии «Онегин». А 2 декабря в филармонии пройдет концерт, посвященный 50-летию творческой деятельности президента этой премии, народного артиста России Сергея Лейферкуса. «ПД» поговорил с баритоном о том, как сделать оперу понятной для всех и зачем певцам нужны конкурсы.

- Сергей Петрович, расскажите о конкурсе.

- Идея национальной оперной премии «Онегин» родилась в процессе творческого анализа того, что происходит в оперном мире. У киношников, театралов, журналистов есть свои премии. А что есть у оперных певцов? Когда человек молодой, он может поехать на конкурс и стать лауреатом. А потом?

- А надо ли потом?

- Представьте, вы подходите к афише театра, и если не следите за развитием оперного искусства, за тем, какие имена появляются, на что вам пойти? Раньше мы знали, если поет Ирина Богачева или Борис Штоколов, надо идти, потому что это будет качество. А сейчас публика не знает, кого послушать? Премия же дает информацию о том, что человек отмечен, он лауреат. И для самого певца это потрясающий импульс для будущего.

- Наверное, конкурс рассчитан больше на ценителей оперы. А как сделать ее понятной для всех?

- Это серьезная проблема. Дело в том, что с введением паршивой, не побоюсь этого слова, американской системы образования молодежь перестала читать. Да и гаджеты крадут ее у искусства. Я помню, что все мои сверстники учились музыке. Если не было возможности купить пианино, брали его напрокат. Если его некуда было поставить, ребенок играл на скрипке или баяне. И пусть он не станет музыкантом. Но он приобщится к музыке, начнет ее понимать. Эта та аудитория, которая сменит своих родителей в театре.

- Многие отмечают, что и уровень преподавания в творческих вузах падает.

- Давайте вспомним, сколько лет закрыто здание консерватории и Оперной студии? Выкинули консерваторию на улицу Глинки, в здание, где раньше находился Военно-транспортный университет. Там маленькие помещения, все убого. И это первая русская консерватория в стране! Мое мнение: консерватория должна быть открыта в кратчайшие сроки. Оперная студия должна быть не коммерческим предприятием, а при консерватории. Только тогда мы можем говорить о культуре, о движении оперного искусства вперед.

Образование и искусство всегда были теми китами, на которых держался Советский Союз. Мой сын написал в Англии диссертацию на двух курсах Технологического института, которые он к тому времени закончил. И когда у него спрашивали, откуда он это знает, он объяснял, что это ему преподавали в вузе. И нам тоже многое преподавали. А сейчас, когда я слышу про два часа специальности в консерватории, как можно стать певцом?

- Может быть, правы те родители, которые отправляют своих детей учиться за рубеж, в ту же Англию, например?

- Я хочу обратиться к тем родителям, которые собираются послать своих детей учиться в Англию. Не надо этого делать! Это плохое образование, за небольшим исключением. И там очень много соблазнов, которые не должны стоять на пути у молодежи.

Вот говорят, Россия - пьющая страна. Но то количество водки, которое идет в коктейли в Англии, бьет все рекорды. Поэтому я не советую отправлять детей туда.

- Ваш путь до консерватории, которую вы закончили, был непрост.

- Мы жили небогато, в коммунальной квартире у бабушки. После восьмого класса встал вопрос о помощи семье. И я пошел работать на завод. Потом встретил человека, который отвел меня в хор университета, затем я поступил в консерваторию. Я считаю, что это нормальный путь молодого человека. Он может быть разным. Надо просто верить в себя. И четко понимать, что ты должен делать завтра.

- Вы были лично знакомы с Кабалевским, Шостаковичем. Какими они запомнились?

- Могу рассказать один случай. Мы с женой только-только поженились и жили в коммунальной квартире. Наш сосед требовал, чтобы после 11 часов телефоном никто не пользовался. И вдруг в начале 12-го раздается звонок. Я, теряя тапки, мчусь к аппарату, потому что понимаю, звонить могут только мне. На другом конце провода говорят: «Здравствуйте, это Дмитрий Борисович Кабалевский». А я, памятуя розыгрыши, которые устраивал своим друзьям Никита Богословский, говорю: «Шутки у вас дурацкие». Возвращаюсь, жена спрашивает: «Кто звонил? Я отвечаю: «Какой-то придурок представился Кабалевским». Только натянул одеяло, опять звонок. И в трубке: «Извините ради Бога, я Кабалевский. Хочу с вами встретиться».

- Получилось?

- Да, он предложил мне спеть партию, написанную им для баса. Когда я засомневался, справлюсь ли, Дмитрий Борисович сказал: «Понимаете, дело в том, что в хоровой партитуре баритона, как класса, не существует. Поэтому у меня бас. Но поскольку партитура очень высокая, то басам трудно это петь. А я вас услышал сегодня и считаю, что вы должны это делать. Считайте, что я вас благословил». И у меня расправились крылья.

Когда я первый раз попал в квартиру Кабалевского, был поражен ее спартанской простотой. Он был народный артист, депутат Верховного Совета, Герой Социалистического труда, секретарь Союза композиторов РФ, но меня поразила очень простая мебель, черно-белый телевизор, хотя уже были цветные. То есть для него и его жены Ларисы Павловны это было не главное. Главным было творчество, желание помогать людям, сделать школьную программу хорового пения. Вот это были для него приоритеты. Я никогда на Ларисе Павловне не видел никаких драгоценностей. Это было неважно. А вот вчера включил телевизор, и одна из светских львиц говорит, я получила колечко два каратика. Какая пошлость! В звезды играют те, кто на самом деле звездами не являются. Они лишь претендуют на то, чтобы называться звездой.

- Именно Кабалевский познакомил вас с Шостаковичем?

- Да, и особенно мне запомнилась встреча после генеральной репетиции оперы «Мадонна и солдат» Моисея Вайнберга. Собрался художественный совет, членом которого был и я. Естественно, критики пришли с желанием наддать композитору. И вдруг стук в дверь, появляется Шостакович. Извиняется: «Я не помешаю?» Скромно садится возле двери. И когда спрашивают, кто хочет начать обсуждение, говорит: «Вы знаете, я считаю, что музыка абсолютно гениальная. Но извините, у меня живот болит. Я пойду». У всех просто отвались челюсти, что сказать после этого? Ничего. То есть Шостакович умел защищать своих студентов. Понимал, как критика, подчас необъективная (а он через это прошел со своей оперой «Катерина Измайлова»), может навредить композитору. Честь и хвала ему за это.

- Вы написали книгу «Трудно быть злодеем». Откуда такое название?

- Дело в том, что тенора в опере – это герои-любовники, басы – благородные отцы. А баритоны – злодеи. И ничего с этим не поделаешь.

- У этого названия есть продолжение: «Маленькие секреты большой оперы». Раскройте хоть один из них.

- Я считаю, что не надо наступать на собственные грабли, учиться лучше на опыте других. И даю несколько советов, как молодым певцам избежать ошибок. Я рассказываю о своем становлении, о том, как пришел в вокал. Это одновременно книга-напутствие.
Сегодня я выступаю, провожу мастер-классы в разных странах мира, часто бываю в моем родном городе – Петербурге, где живут дети, где много друзей. Я уже привык к такому ритму. Даже после недели отдыха и ничегонеделания, тереблю жену: давай что-нибудь придумаем или уедем. Я по сути живу в самолете между Россией, Португалией, Великобританией.

- У вас гражданство России и Великобритании?

- Просто оказалось, что основная работа у меня там. А с получением гражданства связана забавная история. Поскольку я больше всего работал в Ковент Гарден (Королевский театр в Лондоне – Ед.), то по английским законам через год после получения резиденции мог подать документы на паспорт. Но было одно условие: в год ты должен отсутствовать не более трех месяцев. А как? Если у меня контракт за контрактом, и я более полугода отсутствую.
Мне организовали встречу с министром внутренних дел. И я ему говорю: если вам нужен бедный житель Великобритании, то, конечно, я могу сидеть, но ничего не заработаю. Тогда он предложил: пусть только ваша жена отбывает этот срок, потерпите годик. Она честно отсидела, прошел год. Ей дают паспорт, а мне отказывают. Потому что решение министра потеряли. А через полгода я получил английский паспорт как муж гражданки Великобритании.

На самом деле я счастливый человек. Мне довелось познакомиться с великими певцами, дирижерами, композиторами: Пласидо Доминго, Хосе Каррерасом, Хосе Кура, Николаем Гяуровым, Миреллой Френи, Катей Риччарелли, Владимиром Атлантовым, Еленой Образцовой Ириной Архиповой... Поэтому, когда меня спрашивают, счастлив ли я? Я говорю: да, счастлив, потому что именно в этом и заключается счастье.