Как завоевать доверие граждан к российским судам? Четко следовать закону и рассказывать об этом понятным языком. Петербург в этом смысле стал своеобразной столицей правовой культуры. О том, как это удалось, в интервью «Петербургскому дневнику» рассказала создатель и руководитель Объединенной пресс-службы судов Санкт-Петербурга (ОПС) Дарья Лебедева.

Объединенные пресс-службы судов по образцу петербургской созданы и работают в семи субъектах РФ: Ульяновской, Новгородской, Нижегородской, Вологодской, Волгоградской, Оренбургской областях и Пермском крае. На очереди еще 32 региона. Представители их высших судов сейчас приехали в Петербург на обучение.

ОПС официально начала работу 1 марта 2017 года. В ОПС вошли все районные, мировые и военные суды города. За короткое время журналисты привыкли получать своевременную объективную информацию о деятельности петербургских судов. Стабилизировалась ситуация с допуском прессы на заседания. Выросла общая грамотность публикаций. Понимание логики принятия судебных решений повысило авторитет судебной системы Петербурга.

Согласно постановлению президиума Совета судей РФ от 20 мая 2019 года, технологию работы Объединенной пресс-службы судов Санкт-Петербурга нужно рекомендовать для внедрения в других субъектах Российской Федерации, в том числе как не требующую дополнительных штатных единиц и снижающую нагрузку на работников аппарата с иными должностными обязанностями.

– Дарья, как вам удалось сформировать положительный имидж петербургских судов? 

– Два с половиной года, которые существует ОПС, – это маленький для судебной системы срок, за который у нас получилось сделать невероятный скачок. Подводя определенные итоги работы, мы неожиданно для себя заметили, что, если раньше судебная система в Петербурге всегда была «во всем виновата» и «все делала неправильно», как-то вот очень быстро все поменялось. Видимо, мы пошли верной дорогой. Мы начали вести активную информационную политику, пошла грамотная информация, везде были ссылки, что об этом сообщила ОПС.

Когда я обращалась к судьям, то всегда получала разъяснения. Я начинала понимать их логику и осознавать, насколько у нас реально высококлассные судьи. Насколько они знают закон, как они объясняют свою позицию. Причем это без лирики, а четко по пунктам.

Эта статья говорит то-то. Мы открываем материалы дела, мы этого не видим. Поэтому что мы делаем? Правильно: мы оправдываем. И я поняла, что про это нужно рассказывать. Про это хочется рассказать. Хочется рассказать о профессионалах. Хочется рассказывать о людях, которые великолепно знают законы, которые верят в свою работу и делают ее потрясающе.

– Вам кто-то говорил, что нужно делать? 

– Когда я начинала, то искала, у кого можно перенять опыт, кто как работает. Я смотрела и понимала, что мне это не подходит. Здесь – медленно, здесь – мало, тут – либо непонятно, либо вне закона. И в определенный момент я смирилась с тем, что нужно делать что-то свое. И мы начали рассказывать, показывать, разъяснять.

Скажем так: я верила в жителей моего родного города. Я петербурженка, я здесь родилась, училась, выросла. У нас же культурные во всех смыслах люди, они умные, они понимают, что реально происходит. 

Когда я начинала работать с журналистами, мне часто говорили, что это вообще кошмар, ужас, они все купленные, ничего не слышат и не хотят слышать. Я продолжала работать, со многими познакомилась лично и поняла, что все – адекватные люди. Всегда можно добиться, чтобы тебя услышали, поняли твою позицию.

Я сознательно шла на то, что должна быть доступна в любое время дня и ночи. Вечер, отпуск, выходные – не вопрос. Если я хочу, чтобы ко мне относились уважительно, к системе, в которой я работаю, значит, я тоже должна относиться уважительно к особенностям работы журналистов.

Собственно, это и помогло каким-то образом контролировать информацию. Потому что, если вдруг идет какой-то негатив на судебную систему, все знают, что у меня можно получить разъяснения и я никогда не откажу. А профессионалы, которые у нас работают, всегда мне помогут объяснить, почему мы приняли то или иное решение.

Почему мы вернули дело прокурору, почему мы отменили решение ИКМО об отказе в регистрации. Почему мы согласились с решением ИКМО об отказе в регистрации. Почему мы оправдали человека. Это все можно объяснить. И сейчас, я надеюсь, все СМИ знают, что необходимые разъяснения они получат. Мне кажется, это взаимное уважение.

– Когда слава петербургских судов вышла за пределы нашего города? Правда, что ОПС скоро появится и в Чечне? 

– Нас мониторит судебный департамент при Верховном суде. И вот как-то он заинтересовался: что там за объединенная пресс-служба? В мае 2018-го мне предоставили возможность выступить на Совете судей РФ. Мою работу оценили, и уже в сентябре прошлого года была создана ОПС Вологодской области. 

А Чечня – это потрясающе. Это совершенно другой мир. Для меня было большой честью, что меня в принципе туда пригласили. В Верховный суд ЧР пришел новый председатель, который понимает необходимость работы со СМИ. И он ее выстраивает исходя из того, что судебная система – это независимая ветвь власти, которая выносит решение только на основании действующего законодательства и внутренних убеждений, и перед ней все равны.

Кстати, это внутреннее убеждение для них, наверное, в какой-то момент важнее, чем все остальное. Потому что, если, например, поговорить с нашими судьями, они говорят: решение должно быть законное, обоснованное, справедливое. В Чечне говорят: решение должно быть справедливое, законное и обоснованное.

Очень интересно, как их менталитет укладывается в рамки действующего законодательства. Они работают честно, грамотно, по закону и хотят, чтобы их работа адекватно воспринималась. Надеюсь, что у меня получилось им помочь.

– Какой совет вы можете дать коллегам? 

– Читайте закон и уважайте то, что вы делаете. Уважайте тех, с кем вы работаете, и уважайте себя. Вам не должно быть стыдно ни за одну букву, которую вы написали, ни за одно слово, которое вы сказали.

Наталья Шатихина, кандидат юридических наук, управляющий партнер юридической компании CLC: 

– Мы живем в постинформационном обществе. Это новый формат для всех, включая судебную систему. Если еще 10 лет назад мы могли существовать в традиционном формате, когда правовая политика начиналась с законотворчества и завершалась правоприменением, то есть задача была только получить качественное судебное решение, то сегодня мы вынуждены обеспечивать еще и адекватное информационное сопровождение. Без этого правосудие уже не может считаться состоявшимся.

То, что удалось сделать нашей Объединенной пресс-службе, действительно впечатляет. Задача – быстро обеспечить многочисленных потребителей новостей информацией с точной фактурой, понять, что интересно, например СМИ, а затем изложить это понятным языком. В этом случае ты и будешь определять новостную повестку. Очень здорово, что Дарье Лебедевой удалось так быстро развернуть целую программу. Хочется поздравить с заслуженной наградой и предложить поставить себе новую планку, запустив текстовые онлайн-трансляции по наиболее резонансным делам.

Денис Лактионов, вице-президент Адвокатской палаты Ленинградской области: 

– Сообщения Объединенной пресс-службы судов Санкт-Петербурга читают многие мои продвинутые коллеги адвокаты. Эта информация по вынесенным приговорам дает мне понимание того, что происходит в городе. Мне как адвокату это очень важно, потому что я вижу практику. Там вкратце изложена фабула дела, кто привлечен к ответственности, за что и какая мера наказания назначена лицам, которые признаны судом виновными. Но это не значит, что я убежден, что там вынесены абсолютно правосудные приговоры.

Приговор, который вынесен в суде первой инстанции, нечасто, но бывает изменен, отменен или пересмотрен. И вовсе не значит, что все, что руководитель ОПС написала или даже узнала со слов судьи, который вынес это решение, является истиной в последней инстанции. Доля оправдательных приговоров в России, по моим сведениям, – 0,17% от общего числа приговоров. Я считаю, что это нонсенс. В Казахстане их порядка 10%. Колоссальная разница. Но открытость, возможность почерпнуть информацию из этого источника – это очень хорошо.

У меня есть оправдательные приговоры, но, к сожалению, не так часто, как хотелось бы, и в основном в период времени, который я бы назвал периодом оттепели. Это примерно 7-10 лет назад. Сейчас гайки закручены и каждый оправдательный приговор – это как такая белая ворона. Правда, они проскакивают среди моих хорошо известных высококвалифицированных профессионалов-адвокатов, которые этого добиваются.

Я за то, чтобы мы знали о том, какие судебные процессы идут у нас в городе, каковы их результаты. Мне это нравится, но это не показатель того, что у нас все прекрасно работает. В противном случае у нас бы сейчас не прошла та самая судебная реформа, которая с 1 октября запустила новую систему апелляционных и кассационных судов. Уверяю вас, это произошло не потому, что у нас все было хорошо. А потому, что нужно было что-то менять в системе правосудия.