Ровно 28 лет назад команда только что сошедшего со стапелей в Северодвинске атомного подводного ракетоносца К-407 произвела полный залп межконтинентальными баллистическими ракетами из подводного положения, выпус тив шестнадцать 43-тонных ракет. Несмотря на наличие аналогичных кораблей у ведущих мировых держав, никто и по сей день не смог повторить «августовскую стрельбу» из-за ее высочайшей технической сложности и дороговизны. По произведенному в мире эффекту специалисты сравнивают это событие с первыми советскими ядерными испытаниями 1949 года.

ОПЕРАЦИЯ «БЕГЕМОТ»

Непривычным было даже название операции – «Бегемот». Ни до, ни после наименование этого африканского животного не фигурировало в работе подводного флота России. И даже Александр Окованцев, курировавший в 1991 году операцию со стороны штаба Северного флота (сегодня он ведущий научный сотрудник секции прикладных проблем при Президиуме РАН), совсем недавно выяснил, откуда оно взялось. Он рассказал «ПД», что использовать слово «бегемот» придумал адмирал Федор Новоселов.

«С виду бегемот – животное безобидное, но если его тронешь – берегись! По статистике от бегемотов в Африке гибнут больше людей, чем от крокодилов», – поясняет Окованцев. —

Для проведения операции выбрали подводный ракетный крейсер стратегического назначения К-407 «Новомосковск», который только что спустили на воду. Команда формировалась еще во время строительства в Северодвинске. По оценкам Окованцева, средний возраст экипажа составлял 28-32 года: капитану Сергею Егорову было 35, матросам по 18-19 лет. Окованцев, 36-летний, оказался чуть ли не самым возрастным участником операции, и именно на него командование флота возложило задачу подготовки корабля, а также непосредственного контроля за пуском ракет.

СТРАШНЫЕ «МАШИНЫ»

В июне 1991 года были проведены «пристрелки» на макетах, 14 июня успешно провели контрольно-серийное испытание ракет, 31 июля была закончена погрузка всего боекомплекта. Четырнадцать из 16 «машин», как на флоте называют ракеты подводного базирования, были «бросковые», то есть имели запас топлива только для того, чтобы подняться на 4 километра, а затем самоликвидироваться.

«Рано утром 6 августа К-407 отдала швартовый и, гоня перед собой упругую свинцовую волну, устремилась в район огневых позиций. За ней следовал корабль-контролер. Страха не было. Было только одно желание – выполнить поставленную задачу», – вспоминает Окованцев.

В заданный район Баренцева моря К-407 прибыла к вечеру, в 20:45 погрузилась на стартовую глубину.

КОРИДОР ГЛУБИН

«Под водой подлодка идет как самолет, перемещаясь по вертикали за счет рулей. При стрельбе скорость снижается до минимальной, так как, когда ракета выходит из шахты, чуть более сильный встречный поток может ее сломать. Это снижает возможность управления кораблем. Если глубина будет больше расчетной, корпус ракеты может смять давлением толщи воды, – объясняет собеседник. – При старте 43-тонная ракета выходит из шахты, а вместо нее в эту шахту падают десятки тонн морской воды. Подводная лодка начинает раскачиваться. Теперь представьте, что происходит при одновременном пуске 16 «машин». Конечно, лодки оборудованы системами удержания корабля, но при залповом пуске они требуют особо тонкой настройки, ведь по габаритам атомная подводная лодка сравнима с жилым домом». Во время стрельбы ракеты выходили из шахт с интервалом около 8 секунд.

«Мгновения растянулись на часы. И вот он – сладкий миг победы. Поступил доклад: «Есть старт шестнадцатой!» Тут посыпались взаимные поздравления и радостное «Ура!» По словам тех, кто наблюдал за пуском с поверхности, над морем стоял грозный гул, а по ходу подводного крейсера тянулось облако пара», – рассказывает Александр Окованцев. —

Две ракеты поразили цели на полигоне на Камчатке с оценкой «отлично».

СТРАНА НЕ ЗАМЕТИЛА

О каждом факте стрельбы с использованием стратегических ракетных комплексов идет доклад первому лицу государства. Михаилу Горбачеву доложили об абсолютной удаче: безукоризненно выстрелили все 16 ракет. «Но руководство восприняло хороший результат как должное. Ведь в тот момент шла реорганизация государства», – говорит Окованцев. Через две недели после исторической стрельбы борьба за власть в стране обострилась до крайности. Экипаж был награжден только через год и довольно скромно.

«Звездопад начался при Путине», – вспоминает Александр Окованцев. Его отметили благодарностью командования флотом, потом постановили выдать почетную грамоту Минобороны, но она «где-то затерялась». Только на 20-летие исторического залпа его участников собрали в ЦКБ «Рубин», и генеральный конструктор Игорь Спасский вручил Александру Окованцеву макет подводной лодки с надписью «Лучшему ракетчику».