- Вадим Галустович, чем этот фестиваль отличается от предыдущих?

- Во-первых, мы делаем акцент на новые технологии – 3D- и VR-проекты, видео- и танце вальные перформансы. Мы покажем все то, что сейчас актуально в мире. Своего рода апогеем станет ночной рейв Пьера Жинера с уникальной мультимедийной проекцией на купол Планетария. Во-вторых, вектор фестиваля развернут на Восток. В этом сезоне будут представлены сразу три корейские танцевальные компании. У них общие национальные корни, но каждая демонстрирует свой собственный, уникальный почерк. В-третьих, у нас будет крайне редко представляемая на фестивалях документальная хореография.

- Например?

- Талия Паз и Майкл Гетман из Израиля расскажут о жизни и пути танцовщицы современного танца. А перформер и танцовщик Фуфуа д’Имобилите покажет танцевальную прогулку, в которой собраны его впечатления от разных городов мира за последние годы. Его работа «Dancewalk – Ретроперспектива» – это своего рода аналитический и исторический отчет о 400 километрах, протанцованных им по всему миру с 2015 года. Поверьте, это впечатляет. Мы всегда стараемся удивить зрителей, показать им то, чего они раньше не видели.

- Чем еще готов поразить зрителей фестиваль?

- Откроется Open Look российской премьерой финского проекта «Дыхание». Хореограф-танцовщик Теро Сааринен и аккордеонист Киммо Похьонен померятся силами на сцене. Два существа, бьющихся в конвульсиях, каждое на своем подиуме. В постановке присутствуют интенсивные стробоскопические световые эффекты. В сотрудничестве с визуальным художником и кинорежиссером Есимаса Исибаси японская танцовщица Юи Кавагучи покажет «чайно-сердечную церемонию». Она выдаст каждому зрителю по силиконовому сердцу натуральной величины, которое, пока идет перформанс, будет вибрировать, как настоящее, и через динамик транслироваться в режиме реального времени. То есть зрители будут физически связаны с танцовщицей.

- Будут ли российские участники? И вообще, находимся ли мы в тренде?

- Мы находимся на правильном пути. Наши хореографы ищут себя, свой взгляд на современный танец. В этом году мы показываем российскую премьеру Ксении Михеевой «Неуместный человек», вдохновленную Чеховым. Пять солистов создают историю о вечном безысходном порыве души и надежде, позволяющей продолжать жить. Этот проект мы будем показывать не в обычном театральном пространстве, а в помещении кирпичного ангара «Севкабель Порт».

Второй проект – Валерии Каспаровой на музыку «Битлз» – пока будет представлен только специалистам. Это не просто абстрактная история, когда хореограф делает спектакль для себя. Это очень интересный взгляд, перспективное направление.

- Сегодня у нового танцевального направления немало противников, которые уверены, что нельзя портить классику. Что бы вы ответили оппонентам?

- Если мы посмотрим на историю развития танца, то увидим, что танец, как и жизнь человека, не стоит на месте. Он развивается, и ставить финальную точку еще рано. Мы не можем отменить современных художников только потому, что до них уже были Репин и Айвазовский. Это абсурд. И я никак не могу понять, почему кто-то считает, что можно замкнуться в старой системе классического танца. Когда в 1999 году появился наш фестиваль, в репертуаре Мариинского театра ни одного современного балетного спектакля не было. Если мы сейчас поднимем его репертуар, то увидим имена американских танцовщиков и хореографов Уильяма Форсайта и Джона Ноймайера, Сашу Вальц из Германии. То же самое в Большом театре. Там соотношение классического и современного спектаклей уже переваливает в сторону современного. Мы не можем остановить каток под названием современный танец. Мы можем помочь ему стать лучше. И Open Look как раз и существует для того, чтобы наши хореографы понимали, что происходит в мире и как они могут обозначить себя в этой системе координат.

- Каким вам видится будущее танца в России?

- Я считаю, что классика – это то наследие, которое как жанр, как вид искусства надо сохранять, поддерживать и развивать. Потому что это то, чем мы действительно можем гордиться. Но должна быть и программа развития современного танца. Нужен системный подход, чтобы современный танец, который сейчас очень востребован во всем мире, и многие молодые ребята выбирают именно его, стал наравне с балетом. Так делается везде! И вот как раз об этих молодых людях, о новом поколении не только зрителей, но и хореографов, исполнителей сейчас надо обязательно думать. И наш фестиваль – отчасти попытка поговорить о нашем будущем, о будущем танца в России.

В Петербурге практически нет ни одной труппы современного танца. Леонид Якобсон, Борис Эйфман – это все-таки неоклассика. А те хореографы современного танца, которых мы воспитываем и обучаем, либо уезжают на Запад, либо переезжают в Москву, где легче себя реализовать. И для меня это, конечно, боль, трагедия. А ведь мы уже семь раз были номинантами на «Золотую маску».

- Не тяжело ли вам столько лет тащить воз под названием Open Look? И что заставляет вас это делать?

- Если в начале нас вдохновлял безумный энтузиазм, то сегодня – результаты. Когда я вижу, как на наших глазах вырастает поколение талантливых ребят, которые делают интересные, глубокие постановки, я просто не имею права сказать: «Все, устал, я ухожу». Мы заряжаемся от результата, он вдохновляет. Поэтому, пока я жив, буду продолжать это дело. Двигаемся дальше!