– Валентина Викторовна, о чем чаще всего вас спрашивают на творческих вечерах?

– Самым неожиданным был вопрос, мечтаю ли я о чем-нибудь. Я ответила, что принимаю с благодарностью все, что мне посылают люди, судьба, Бог. И стараюсь делать это с любовью. А чаще всего просят рассказать о том, как я стала актрисой.

– А как это было?

– В омском пединституте, куда я поступила после десятого класса, был студенческий театр. И я как-то инстинктивно туда пришла. Сначала помогала с костюмами, а потом погрузилась в него всей душой.

Это было время оттепели. Открылись запрещенные Ахматова, Цветаева, Пастернак, которые стали моими духовными учителями. И, наверное, с этого началась моя творческая судьба.

После окончания второго курса я уже репетировала фразу: «Дорогие дети, здравствуйте. Я ваша новая учительница русского языка и литературы». Но ребята из студенческого театра сказали: «Валя, съезди в Москву. Попробуй поступить в театральный». Родители тоже поддержали, хотя блата у нас никакого не было, да и остановиться было негде.

Я поехала с двумя подружками, которых считала способнее себя. Но поступила я одна. И тогда поняла, что никого ни с кем нельзя сравнивать. У каждого своя судьба.

– А как в вашу жизнь вошел Петербург?

– Меня оставляли в Малом театре, одну с курса, руководителем которого был Виктор Иванович Коршунов. Но чем сильнее уговаривали, убеждая, что меня здесь уже знают и потому мне будет легче, тем больше я думала: «Что же, я сама по себе ничего не значу?» Может, это глупость какая-то девчоночья. А может, желание познать разные миры.

Но меня так тянул Ленинград! Я здесь уже бывала на втором курсе, и его красота, величие, трагическая судьба, которую преодолевали и город, и люди, – все это в меня вошло и осталось навсегда. Мы с подружками вчетвером приехали показываться в Александринский театр, и нас взяли.

– Вы уже более 30 лет служите в Театре имени В.Ф. Комиссаржевской...

– Я всегда старалась быть там, где больше нужна. Хотя и в Александринке, и в Театре Ленинского комсомола, куда я пришла позже, у меня вроде все складывалось, я много играла.

Но когда однажды Рубен Сергеевич Агамирзян (в то время – художественный руководитель Театра имени В.Ф. Комиссаржевской. – Ред.) сказал: «Валя, приходи к нам. У нас тебе будет хорошо», – я задумалась. А вспомнив, как моя учительница по сценической речи Наталья Васильевна Шаронова говорила мне: «Валюша, слушай свое сердце! Оно тебя не обманет», – с благодарностью приняла это приглашение. И все делаю здесь с большим удовольствием.

Хотя никогда никого не приглашаю на свои спектакли. Считаю, если человеку интересно меня увидеть, он меня сам спросит. А чтобы пригласить… Боюсь: а вдруг не понравится?

– В вашем послужном списке не только роли в театре, но и в кино, и в сериалах.

– Да, некоторые с этаким пренебрежением говорят: «Ну это же сериалы…» А у меня есть пример на всю жизнь.

Несколько лет я участвовала в творческих вечерах Владислава Игнатьевича Стржельчика (народный артист СССР, звезда БДТ. – Ред.), подыгрывала ему, пела. И вот как-то зимой в холодном автобусе мы приехали в один из небольших городков Ленинградской области. Темно, никого нет, хотя обычно его – любимого актера, красавца, сверкающего своим обаянием так, как будто он только что вышел из ванны с лавандой, – встречала толпа поклонников. Что такое?

И тут ему говорят: «Ради бога, извините. У нас карантин объявлен. И мы были вынуждены сдать все билеты».

«Ладно, – отвечает Стржельчик, – вот немного погреемся и поедем домой». Проходит мимо зала и видит, что там сидят человек 15. Ему объясняют: «У нас тут детский дом-интернат в пяти километрах, и поскольку автобусы зимой не ходят, ребята пришли на ваш вечер пешком».

И тут Стржельчик командует: «Все, переодеваемся и выходим». И пошел на сцену. В тот вечер он был в ударе, играя ради этих сверкающих ребячьих глаз. Я уверена, что эта встреча осталась в их памяти навсегда.

После этого, какую бы роль мне ни предлагали, я стараюсь не отказываться. Пожалуй, «нет» сказала только дважды: один раз, когда в кино должна была полностью раздеться. Другой раз, когда мне предложили сыграть какую-то зверскую медсестру, которая ухаживала за старичком, а потом его убила. Но обычно даже в сериалах мне ничего чудовищного не предлагали. Скорее, наоборот. Я часто играла, как в «Татьянином дне», добрых русских теток, которых обожаю.

– Откуда вам, актрисе, так хорошо известна их жизнь?

– Когда я ехала на каникулы из Москвы домой, в Омск, меня обокрали. Голодная, чемодана нет. И вот лежу я на второй полке плацкартного вагона, подходит ко мне проводница и спрашивает: «Ты почему все время лежишь? Не ешь ничего? Спускайся!» Короче, она меня накормила, взяла к себе домой, где я жила два дня. А потом купила билет до Омска. Таких случаев много, и они есть в жизни у каждого. Надо просто суметь их увидеть.

– Ваша дочь Наталья Панина – актриса Александринского театра – тоже пошла по актерской стезе. Наверное, гордитесь ее успехами?

– Она мне друг, сама по себе личность. И добилась большего, чем я. Она заслуженная артистка России, лауреат Государственной премии. Горжусь ли я? Не знаю. Я просто люблю ее и поддерживаю во всем.

А вообще, я считаю, что в 70 лет жизнь только начинается и ничего не заканчивается с нашим уходом. Когда я выхожу на творческом вечере на сцену, то говорю: «Я благодарна всем, кого люблю, кто жив и кто уже ушел. Вы со мной сейчас, пойдемте вместе!» 

СПРАВКА:
Валентина Панина родилась 6 октября в Омске. В 1968-1984 гг. – актриса Ленинградского государственного театра драмы имени А.С. Пушкина (ныне Александринский). С 1988 г. – актриса Театра имени В.Ф. Комиссаржевской.