Семья Ирины Березовой родом с Украины – из небольшого городка в зоне, которую затронули боевые действия.

«Когда Тимофей родился, врачи осмотрели его и сказали, что все нормально. И только дома мы обнаружили, что с ребенком что-то не то: его головка все время была запрокинута набок и он неестественно часто срыгивал, – вспоминает Ирина. – Найти специалистов у нас в городе было почти невозможно. Осматривать Тимошу к нам приходила обычный врач-педиатр, которая не могла сказать, что именно происходит с ребенком. Единственное обследование, которое нам сделали, – нейросонография. Специалист сказала, что у сына есть отставание в развитии, как при преждевременных родах. Но по срокам ребенок был доношен, поэтому объяснений так и не нашлось».

Мама Тимофея заострила внимание на его питании.

«Из-за постоянных срыгиваний у него почти ничего не усваивалось в желудке. Врачи уверяли, что к годовалому возрасту это пройдет, – продолжает женщина. – В итоге врач пошла нам навстречу и забрала Тимофея в реабилитационный центр как ребенка группы риска».

Как волчонок

Поставить диагноз никто так и не смог. Семье посоветовали поехать на обследование в более крупный город.

«Сначала мы поехали в Харьков. Там нам сразу поставили диагноз: задержка психического развития и синдром гиперактивности и дефицита внимания. Потом мы обследовались в Киеве, где озвучили другой диагноз – расстройство аутистического спектра, поражение мозга и центральной нервной системы, – рассказывает Ирина. – Так как в нашем городе продолжать лечение было невозможно, мы переехали на Дальний Восток по программе переселения соотечественников. Там мы встали на учет, и Тимофею сразу оформили инвалидность с диагнозом: детский аутизм».

В Приморском крае Березовы прожили три года. Пытались лечиться.

«Все, что можно было, по мере возможности и сил мы пытались делать, – отмечает Ирина. – Но Тимофею назначили нейролептик – психотропный препарат, который совершенно нельзя было давать ребенку. На этом фоне у него еще больше увеличились аутичные черты – он перестал реагировать на животных, на людей, постоянно убегал, прятался под одеяло… Был как волчонок».

После этого мальчика решили перевезти в Санкт-Петербург. «Только здесь у нас появилась надежда, – говорит собеседница «Петербургского дневника». – Врачи сказали, что у ребенка нет аутизма, и отменили нейролептик».

Был подвывих

Удалось ли обнаружить причину болезни?

«В чем истинная причина, сейчас никто не скажет. У меня были стремительные роды, я потеряла сознание… Что произошло во время родов, я даже сама не знаю. Потом меня быстро выписали из роддома. И все, – сетует Ирина. – Сейчас специалисты предполагают, что это могла быть внутриутробная гипоксия или гипоксия во время родов – когда из-за недостатка кислорода отмирают клетки мозга».

«Негласно врачи говорят, что такому ребенку категорически нельзя было делать прививки, – продолжает женщина, – а мы сделали все, потому что не было никаких показаний от врачей, да и как такового диагноза Тимофею тоже не ставили. Потом он начал сильно болеть, было тяжелое заболевание ларинготрахеит, мы его тогда чуть не потеряли… Скорее всего, что-то действительно могло произойти во время родов, но я об этом ничего не знаю. Головка у ребенка всегда была запрокинута набок. Как мне тогда объясняли врачи, это просто такое удобное положение…»

По словам Ирины, в Петербурге после полного неврологического обследования выяснилось, что при рождении у Тимофея был шейный подвывих, который было необходимо сразу вправить. Но… «Из-за этого кислород не поступал в мозг в том объеме, в котором это было необходимо, потому что сосуды были зажаты, – объясняет мама Тимофея. – Но когда мы узнали об этом, сыну уже было пять лет. Сейчас выправить это намного сложнее».

Стал ласковым

Мама мальчика отмечает: процесс восстановления долгий, но прогресс есть.

«Мы переехали в Санкт-Петербург, чтобы был постоянный контроль специалистов, – говорит она. – И еще нам очень помогает лечение в Китае. Тимоша прошел уже два курса с помощью собранных средств. И результат очень хороший – ребенок начал разговаривать, хотя до пяти лет он почти не делал этого. Он стал добрым, ласковым, стал нуждаться в общении с другими детьми, перестал бояться воды – раньше у нас с этим были огромные проблемы, даже голову помыть было сложно. Тем не менее отставание в развитии все равно есть. Но специалисты наконец-то начали говорить, что Тимофей может прийти в норму, если не останавливать лечение».

Занятия, массаж, плавание

По словам Ирины Березовой, с Тимофеем занимаются логопед, дефектолог, психолог, нейропсихолог, ортопед, физиотерапевт… Количество специалистов не счесть! Кроме того, мальчик занимается лечебной физкультурой и ходит на плавание.

«В Китае Тимоше проводят иглорефлексотерапию, инъекционную терапию, массаж по точкам… Плюс есть огромное множество различных препаратов, которые обязательно нужно принимать. Но все это, конечно, ужасно дорого, – рассказывает мама ребенка. – Фонды помощи частично оплатили лечение, но дело в том, что больных детей намного больше, чем таких организаций… И в большинстве случаев помогают лишь тогда, когда дело касается жизни или смерти, а не дальнейшей жизни. Впрочем, я пишу каждый день, вдруг что-нибудь получится!»

Лечение помогает

В заключение беседы Ирина Березова добавляет: «Главное, что лечение помогает. Это и дает мне силы продолжать, не терять надежду, верить в лучшее!»

Если вы хотите помочь Тимоше, связаться с его мамой можно по электронной почте: irisha_berezova@mail.ru