Сегодня в Петербурге отмечается День реставратора. Заменят ли специалистов этой области роботы? Как работает современная реставрационная школа и куда денут записки, найденные в грифонах? Об этом «Петербургскому дневнику» рассказал председатель Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) Петербурга Сергей Макаров.

– Как в нашем городе отметят День реставратора?

– Его уже начали отмечать. 28 июня в «Мюзик-Холле» вручили правительственные награды «Почетный реставратор Санкт-Петербурга». Прошла неделя реставрации – традиционное событие, которое мы проводим совместно с Союзом реставраторов и проектом «Открытый город», приуроченное к профессиональному празднику. Петербургские реставраторы устроили для горожан серию эксклюзивных экскурсий. Дача В.Ф. Громова в Лопухинском саду, Дом садовника П. Бука на Елагином, церковь Владимирской иконы Божьей Матери...

Экскурсии на этом не заканчиваются. В этом году стартовал уже четвертый сезон проекта «Открытый город». Благодаря ему для петербуржцев проводят бесплатные пешеходные, велосипедные, самокатные и автобусные экскурсии – всего в программе более 150 объектов, на которые просто так не попасть. Из них в этом году 21 новый: Дом эмира Бухарского, Дача Дашковой «Кирьяново», форт Красная горка и многие другие.

Еще одна хорошая традиция – конференции, научные дискуссии для профессиональных реставраторов. Так, 26 и 27 июня в стенах Конюшенного корпуса ЦПКиО прошел конгресс, посвященный вопросам реставрации и эксплуатации памятников садово-паркового искусства и гидротехнических сооружений. Понятно, что реставрация – это довольно консервативная отрасль: прорывных технологий тут не бывает, Нобелевскую премию реставраторам за открытия не дают (смеется). Но в нашем городе у реставраторов много работы, и им всегда есть что обсудить.

– Например? Какие проблемы самые острые?

– В Петербурге проблемы реставрации известны давно. В первую очередь это наш климат, который не лучшим образом влияет на состояние скульптуры и архитектуры. Побороть это явление невозможно, поэтому приходится справляться с его последствиями.

Яркий пример – сложности с консервацией и реставрацией известняка. Сейчас мы начали расчищать скульптуры Ростральных колонн – им двести лет, и они, увы, находятся в плачевном состоянии. Скульптуры высечены из пудостского туфообразного известняка – а это очень мягкий камень – и испытывают сильную антропогенную нагрузку: по стрелке Васильевского острова каждый день проезжает огромное количество машин. Вот на конференциях и поднимаются вопросы, как усовершенствовать методику сохранения таких проблемных объектов.

– Специалистов современной реставрационной школы часто обвиняют в некомпетентности. А как вы оцените современную реставрационную школу?

– Есть люди, которые весьма далеки от реставрации, но любят рассуждать на тему о том, что в городе не осталось профессионалов в этой области. Правда ли это? Конечно, нет!

В Петербурге работают два колледжа – на Софийской улице и на улице Морской Пехоты. Первый недавно отметил 75-летие. Они работают и процветают. Там готовят квалифицированных реставраторов, есть серьезная производственная база, налажено сотрудничество с коллегами из Финляндии и Германии.

В городе, где девять тысяч памятников, профессия реставратора умереть не может. Во-первых, это необходимая работа для Петербурга, во-вторых, как ни крути, прибыльный бизнес. Мы очень похожи с Москвой по количеству памятников, но по качеству сильно ее опережаем – все-таки Петербург 200 лет был столицей великой империи. Кстати, сегодня московские компании на нашем рынке не работают, а петербургских в Москве – много.

О том, что школа реставрации умерла, говорят люди, которые строят свое мнение на каких-то отрывках из блогов и СМИ о том, что кто-то что-то когда-то испортил. Ошибки бывают во всех областях, к сожалению, и надо уметь их исправлять. Кроме того, не надо забывать, что конкуренция на рынке высока, а методы борьбы не всегда, к сожалению, этичны, – вот и возникают периодически такие информационные вбросы.

– Сейчас в Петербурге планируют открыть научно-технологический центр «Умная реставрационная лаборатория» и уже создали робота-художника, рисующего картины на холсте. Возможно, в будущем появится робот-реставратор. Значит ли это, что профессия реставратора может исчезнуть?

– Главная задача реставратора – сохранить подлинность объекта, с которым он работает. Зодчие подходили к проектам индивидуально, все элементы изготавливались вручную. Сегодня вполне реально с помощью компьютера вырезать, например, капитель. Но будет ли у нее шарм?

Да, роботы применяются в реставрации. При изготовлении копий скульптур каменотеса Самсона Суханова у Горного университета заготовки как раз вырезались с помощью робота. Лазером снималась форма, применялась специальная компьютерная программа. Получалась болванка, а потом уже человек, профессиональный скульптор-реставратор, на протяжении почти шести месяцев пять дней в неделю доводил заготовку до полноценной копии. Так что реставрация – это уникальная работа, ее можно делать только вручную. Посмотрите на живопись на плафонах. Какие роботы? Такие вещи может сделать только человек, это же искусство!

– Стало известно, что КГИОП будет реставрировать фасады III категории сложности 255 зданий-памятников. Почему комитет не берется за реставрацию фасадов всех домов-памятников Петербурга?

– В Петербурге насчитывается почти 1900 жилых домов-памятников, в то же время в Москве – всего 324. Мы отобрали 255 с самыми сложными фасадами – это те здания, к которым должен быть особенный подход. Фонд капремонта будет продолжать работы на фасадах домов-памятников, на которых меньше или вовсе нет элементов декора, насыщенной отделки.

КГИОП будет реставрировать по 25-30 фасадов в год, программа рассчитана на 10 лет. Правительство Петербурга планирует выделить на ее реализацию 17 миллиардов рублей. За это лето мы составим перечень адресов, которые первыми пойдут в работу. Какие конкретно дома будут реставрироваться, станет известно ближе к осени.

– Вы также говорили, что планируете взяться за двери парадных – возвращать или менять современные на исторические? Есть ли уже конкретные примеры? Если нет, то, возможно, уже известны хотя бы несколько домов, которым в ближайшее время вернут исторические двери?

– Практически во всех парадных домов-памятников двери плохие. Причем здесь два варианта: либо установлены железные двери, либо сохраняются исторические, но они со временем обветшали. При реставрации или замене дверей специалисты будут опираться на иконографию. Если информации по конкретному зданию не найдется, то реставраторы будут использовать исторические аналоги.

– Недавно глава города Александр Беглов осмотрел особняк Э.Э. Бремме на Васильевском острове. Это яркий пример того, как собственники не соблюдают охранные обязательства. Александр Беглов сказал, что с такими собственниками будут поступать жестко. Какие конкретно меры город планирует принимать в отношении этих собственников?

– Сегодня нерадивый собственник может заплатить административный штраф, выплатить неустойки за неисполнение охранных обязательств – например, за невыполнение в установленный срок противоаварийных работ, консервации или реставрации. Я считаю, что у нас суд слишком лоялен к нарушителям законодательства об охране памятников. Судя по практике, за особняк Э.Э. Бремме суд должен был наложить максимум 300 тысяч рублей. Но, видимо, на судью произвело впечатление состояние особняка, потому что штраф установили в размере 1,5 миллиона рублей! Такого штрафа никогда не было. Последний раз у нас в городе выплатили 3 миллиона рублей за снесенный деревянный памятник, там даже фундамента не осталось.

Сейчас появился инвестор, который на соседнем с особняком Бремме участке хочет построить дом, а заодно готов и отреставрировать памятник. Надеюсь, что решение о назначении такого штрафа будет хорошим примером формирования судебной практики.

К слову, недавно мы ввели новую практику. Теперь в исковых заявлениях о понуждении выполнить работы мы прописываем сумму неустойки за невыполнение в срок решения суда. Нарушитель должен будет выплачивать ее ежемесячно в бюджет города. Допустим, собственник к 1 июля 2019 года должен был закончить работы по консервации здания, но он этого не сделал. Значит, будет платить 300 тысяч рублей в месяц, пока не выполнит требуемые работы. И это будет указано в решении суда.

– На прошлой неделе петербуржцам вернули после реставрации грифонов. В них нашли много записок, монет. Расскажете о самых интересных или необычных находках?

– Да, записки сейчас все хранятся в реставрационной мастерской «Наследие», специалисты которой реставрировали грифонов. Помимо записок нашли и монетки, они, правда, современные. Самое забавное, что среди прочего обнаружили… крышку от чайника! Ее, видимо, уронили еще во время монтажа грифонов двести лет назад.

Записки? Мы сейчас со Сбербанком думаем, где бы их разместить. Записки, в которых указаны персональные данные, демонстрировать не будем, а те, которые их не содержат, найдем где выставить. Это будет либо экспозиция в одном из офисов банка, либо выпустим брошюру.

Почему горожане вообще стали оставлять записки в грифонах? За двести лет скульптуры отошли от плинта, образовались щели, и появилась отличная возможность оставлять там пожелания. Но сейчас все трещины и щели заделаны, поэтому призываем загадывать желания вслух или про себя, не прикасаясь к скульптурам.

– Многие спорят, как их правильно называть – крылатыми львами или грифонами?

– Вообще, у грифона голова орла. Однако в истории, в том числе в средневековой литературе, изображения грифонов хоть и редко, но встречаются с львиными головами. Получается, что называть их можно и грифонами, и крылатыми львами. В случае с нашими скульптурами все проще: инженер фон Треттер на чертеже по-французски написал: «Мост с четырьмя грифонами». Поэтому мы придерживаемся позиции автора.

НА ЗАМЕТКУ

День реставратора отмечается в Петербурге 1 июля с 2006 года, а с 2008 года – в качестве официальной городской памятной даты. Она выбрана не случайно, именно 1 июля 1945 года была организована Ленинградская архитектурно-реставрационная мастерская Управления по делам архитектуры Ленгорисполкома. Она и положила начало прославленной ленинградской школе реставрации.