Недавно украинский Институт языкознания при Академии наук опубликовал новые правила украинского языка. В основном они касаются тех слов, которые и в русском, и в украинском звучат одинаково. Это фамилии и названия большинства профессий, которым теперь добавят окончания, чтобы их можно было использовать применительно к женщинам, проще говоря, феминитивы. 

Больше всего новость впечатлила феминисток и филологов. 5 июня в Москве на книжном фестивале «Красная площадь» ожидается баттл между известным петербургским лингвистом профессором филологического факультета РГПУ имени Герцена Валерием Ефремовым и Дарьей Серенко – феминисткой, поэтессой и художницей.

Не дожидаясь баттла, «Петербургский дневник» расспросил Валерия Ефремова и его коллегу кандидата филологических наук Нину Бойкову о том, почему всех так внезапно озаботила проблема женских названий профессий и стоит ли России идти по пути Украины.

«Не только меня, но и моих коллег, преподавателей журналистики и русского языка, украинские новости не порадовали, – отметила Нина Бойкова. – Говорят, там появится новое научное звание – членесса. А если будут произносить и писать на европейский манер, то членэсса. Феминитивы должны быть осознаны обществом и приятны, чтоб над ними не хихикали. А здесь что мы видим? Если общество патриархально и страдает хотя бы легким мужским шовинизмом, то феминитивы все равно не приживутся, как ни старайся. Сначала должно сознание измениться, а следом за ним язык. Я с удовольствием буду употреблять слово типа «докторша», если оно не будет иметь негативной коннотации. И я была бы не против побеседовать с образованными украинцами на эту тему, лишь бы они не руководствовались в обсуждении какими-то политическими соображениями».

Эксперт отмечает, что были примеры, когда слово-феминитив стало массовым, и при этом не выглядит глупо. Например, это «студентка», «пианистка» и т.п. Они возникли в советский период, а он был довольно длительным, так что за прошедшие десятилетия эти слова перестали резать слух.

«Поскольку на Украине сейчас революционная отчасти ситуация, немудрено, что у них играют в такие игры с языком. А у нас, можно сказать, ситуация застойная, вот мы и воспринимаем украинские правила как пощечину общественному вкусу», – объясняет Нина Бойкова.

Стоит отметить, что в марте СМИ активно писали об изменениях во французском языке: Французская академия как раз проголосовала за признание языковой нормой феминитивов, которые образуются с помощью суффиксов и артиклей. Это решение не означает, что в официальных документах теперь будут обязательно указываться женские названия профессий. Но они станут нормой, их не надо будет исправлять. Во французском языке давным-давно есть слова «актриса» и «актер» (они и звучат почти так же, как и на русском), а теперь, например, предлагают узаконить название для женщины-повара. Мужчина-повар – это «шеф», а для женщины придется выбирать между «шиф», «шефесс», «шефтейн» и «шев». Можно только догадываться, как у них будет проходить выбор нового слова: не придется ли устраивать референдум.

Добавим, что за два года до Франции той же проблемой озаботились Нидерланды, выпустив памятку «нейтрально-гендерной лексики». Так что украинцы, похоже, действительно погнались за европейским трендом.

«Внедрение феминитивов – это редкий пример попытки видоизменить язык принудительно, но принуждение идет снизу, – утверждает лингвист Валерий Ефремов. – Обычно язык меняется эволюционно: никто не предпринимает никакого давления, а сама жизнь требует появления новых слов. Как это, например, было в 1990-е, когда повальная цифровизация и компьютерная грамотность потребовали срочного расширения словаря, но тогда все воспользовались англоязычными заимствованиями.

Иное дело, когда активно вмешивается в развитие языка государство, как, например, было в Петровскую эпоху: когда появилась Табель о рангах, которая требовала, конечно, более структурированных языка и этикета с официальными формами обращений: ваше высокопревосходительство, ваше благородие и т.п. Другая попытка – конечно, советские времена с их новой орфографией и обращениями типа «товарищ» и «гражданин». 

Сейчас язык пытаются изменить не представители власти, а общественные активисты. Это очень интересно выглядит и вдвойне интересно попытаться спрогнозировать результат. Мы традиционно отстали от цивилизованного мира на несколько десятилетий, так как аналогичные процессы во французском и немецком языках проходили еще в 70-е – 90-е годы, когда феминистская критика языка как часть феминистского движения переживала свой расцвет. Но поскольку в России за это движение отвечают не ученые, а активистки, то очень сильно хочется им посоветовать: неплохо было бы для начала посмотреть, что уже наработано предшествующими поколениями и языком, а потом уже требовать перемен».

По словам лингвиста, больше всего его поражает агрессивное стремление повально использовать для создания новых феминитивов исключительно суффикс «-к (а)»: редакторка, авторка, блогерка и т.д.

«В русском языке это не единственный суффикс для обозначения женщин той или иной профессии или специальности! – отмечает Валерий Ефимов. – Попытка повсеместно его внедрить в русский язык – всего лишь неудачный польский эксперимент над русским языком, как это сформулировала одна из исследовательниц. Да, в польском языке есть слово «поэтка» так же, как у нас есть «поэтесса» или «писательница», например. И в обоих случаях это не вызывает никакого отторжения. У нас прижилось слово «журналистка» и «спортсменка», но это не значит, что приживутся и другие феминитивы с таким же суффиксом. Нельзя навязывать один и тот же суффикс сотням слов! Это неоправданное насилие над языком, хотя я и понимаю, что слово «профессорша», не говоря уж о «генеральше», навсегда у образованного человека будут ассоциироваться со статусом жены профессора или генерала, а не с женщинами данной профессии, как разговорное «кассирша». «Кассирка», однако, на мой взгляд, хуже! Мне самому не хватает слова типа «профессорка», а использовать именно его образование и профессия не позволяют. Приходится в нужных случаях подчеркивать, что моя коллега – именно женщина, но такие уточнения мне кажутся более правильными и соответствующими традиции употребления.

И еще. Мое глубочайшее убеждение, что суффикс «-к-» в феминитивах часто придает слову уничижительный оттенок: режиссерка, лекторка, актерка. Зачем роль женщины умалять этими суффиксами?

И я во многом солидарен с утверждениями некоторых феминисток о том, что русский язык – тоталитарный, сексистский и маскулинный. Но, борясь с этим, нужно быть гибче и тоньше, не проявляя аналогичное насилие над языком».

Добавим, что петербургские филологи, конечно, одобрили интерес российских граждан к русскому языку, но отметили, что есть более насущные проблемы, которые заслуживают баттлов. Это, например, проявление «языка вражды», особенно на телеэкранах.