Ситуация, в которую попал Виктор Вексельберг, прогнозируема не только для бизнесменов, но и для любых активных россиян, людей с активной жизненной позицией. Это могут быть общественные деятели, предприниматели, журналисты – все, кто по непонятным критериям попадает в список «врагов Америки».

Я, пользуясь случаем, напомню, что только что выступал обвиняемый госсекретарь США Майкл Помпео, который сообщил, что есть еще враги у Америки – это компания Huawei и Коммунистическая партия Китая. Так что этот список пополняется постоянно, и американцы совершенно в неправовом режиме их расширяют, используя как средство конкурентной борьбы на любых рынках. То есть проигрывают их СМИ, значит, надо те СМИ, в основном российские или другие иностранные, которые опережают американцев, «замочить» санкциями. Проигрывают их компании конкурентам, значит надо их «мочкануть».

Это данность. Это реалии, и надо понимать, что мы в них живем.

Я и сам косвенно страдаю, находясь в санкционном списке. У меня ограничения по проведению финансовых операций. Я испытал шок, когда несколько российских банков отказали мне (внимание!) не в кредите, а в открытии моих дебетовых счетов.

Я приходил в банки, подавал документы, а мне говорили: «Вы знаете, для вас введены ограничения». Я говорил: «Ребят, подождите, ограничения ввел Минфин США, а вы на территории России, российский банк, поете и пляшете под их дудку». И это тоже реальность, с которой нужно мириться.

Что я хочу добавить: все-таки люди, которые ведут активную деятельность, ведут активную работу, имеют активную жизненную позицию, должны быть готовы к таким нападкам. И у нас определенные структуры должны вести разъяснительную работу, предупреждать о последствиях сразу, чтобы это не было из области «застали врасплох». Что я имею в виду? У нас у огромного количества бизнесменов, чиновников не только активы есть за границей, но и родственники, семьи, особенно дети, которые учатся в иностранных – европейских и американских – вузах. И я скажу кощунственную вещь сейчас: эти люди, эти дети – это заложники. Потому что если, например, чиновник у нас гипотетически работает губернатором или в крупной госкорпорации, отвечает за проведение государственной политики в важной сфере, а у него дочка или сын или оба ребенка учатся в Америке, надо понимать, что это его ахиллесова пята, слабое место, по которому будут бить. И он является заложником. Значит, он либо должен оставлять эту службу, либо добиваться, чтобы дети учились в безопасном месте, в России.

Мне в ответ на это обычно говорят: это цивилизованные люди, никаких заложников не было.

Ребята, эти цивилизованные люди кичатся тем, что они пытались отключить Интернет российским СМИ, ведут с нами кибервойну, хватают россиян на улицах, Бутину бросили в тюрьму за общественную деятельность. Я вас уверяю, ни о какой цивилизации там речь вести не стоит.

И то, что говорит Вексельберг, что он действительно теперь находится в некоем шоковом состоянии и не может общаться с родными, с которыми он разлучен, это реалии сегодняшнего дня. Это война, третья мировая, гибридная война, которая одновременно является информационной и торговой с элементами того, о чем мы говорим: взятием заложников и введением ограничений для того, чтобы люди в наш свободный век, когда можно коммуницировать посредством современных технологий, оказывались в плену. Потому что те же технологии контролируются и отрубаются.

Это наша жизнь. И чем скорее мы это поймем, благодаря честным СМИ и грамотному инструктажу со стороны профильных структур, тем легче нам будет жить дальше