- Первый вопрос на поверхности: сложно ли входить в литературу с фамилией Пелевин?

- Честно говоря, сначала было сложновато. Приходилось сталкиваться даже с вопросами: «Александр, а почему вы взяли фамилию известного писателя?» Я объяснял, что это моя фамилия. Тогда меня спрашивали, почему я не взял псевдоним… 

Но сейчас, конечно, стало полегче. После «Нацбеста» и после того, как книжка «Четверо» выстрелила, меня перестали путать с Виктором Пелевиным. И претензии сейчас почти не высказывают.

- Как и ваш однофамилец, вы публикуетесь активно. Три книги за три года – хороший темп. 

- Первую книгу я писал долго: с 2009-го по 2012 год. Сочинял стихи и параллельно публиковал в ЖЖ – тогда он был жив – советские сказки. Потом решил объединить сказки в одну большую прозу. Объединил, переписал, снова переписал. Так несколько лет и работал. Торопиться мне было особенно некуда, я даже не думал, что когда-то их издам. Вторую книгу – «Калинова Яма» – я писал, пока не работал, за восемь месяцев… Ну а сейчас думаю взять небольшой перерыв.

- А издательство как нашли? 

- Меня издает «Пятый Рим». На него вышел практически случайно. Мы делали проект «Записки легата Анонимуса», там современные новости переделываются на древнеримский лад. Они заинтересовались, тут я им свою рукопись и подсунул. Им понравилось, решили издавать. Я благодарен «Пятому Риму» за то, как они работают. Все очень качественно, особенно оформление книг.

- Да, обложка у «Четверых» запоминающаяся. Да и сама книга получилась захватывающей. Долго придумывали ее? 

- В этой книге переплетаются три истории, но писал главы я одну за другой, как они представлены в книжке. И, закрыв, допустим, главу про космос, потом ходил несколько дней, приходил в себя, чтобы потом взяться за историю про Крым… И конец истории сформировался во время написания книги.

Некоторые говорят, что концовку я безбожно слил. И я частично эти обвинения признаю. Возможно, стоило сделать ее более понятной, что ли… Кстати, недавно, буквально неделю назад, придумал идеальную концовку для романа, которая расставила бы по местам все для читателей. Бился головой об стену от обиды. Но, к сожалению, уже поздно…

Мне кажется, что производители компьютерных игр делают хорошую штуку. Например, вышла у них игра с невнятной концовкой, тогда они за деньги продают еще и дополнение к ней. Может, мне так же поступить? Но это, конечно, шутка.

- Все ваши книги основаны на советском материале. Наверное, так получается неспроста?

- Это само собой возникло. Я вырос на советских книжках, советском кино. Сам-то я не назвал бы себя коммунистом. Я скорее трансгуманист, считаю, что человек должен стать чем-то большим, чем человек. Конечно, коммунизм к этой идее был близок. А что касается Советского Союза – это моя родина, это то, из чего мы все вышли. 

Когда писал книгу «Четверо», специально старался избегать страшных рассказов про репрессии. Мы всем этим наелись еще в 1990-е годы. Сейчас нужно искать какие-то другие смыслы. При всем плохом, что было в то время, это была определенная новая русская античность. Большой культурный скачок. Это плотно вошло в коллективное бессознательное, во всех нас. Нужно просто создавать из этого материала новые смыслы. Возводить в ранг мифа или легенды.

- В этом году вы попали в короткий список престижной литературной премии «Нацбест», но не выиграли… 

- Я безмерно рад, что поучаствовал в этом процессе, это было очень здорово, интересно, познавательно. Еще был замечательный момент, когда на церемонии ко мне подошли Николай Копейкин и Андрей Кагадеев, я подарил им книжечку. Я огромный фанат группы «НОМ», и это было для меня круче любой награды. Спасибо организаторам за эту классную литературную движуху. А Андрей Рубанов свою победу заслужил.

- Вы начинали как поэт. Как вы считаете, есть ли «поэтическая движуха» в Петербурге? 

- Есть разные тусовки, которые разбросаны по своим уголкам. Везде свой дискурс. Иногда происходят попытки объединить петербургских поэтов. Но это не очень
получается. А такие маленькие тусовки существуют. Например, вот я, Анна Долгарева и Игорь Никольский вместе выступаем и даже приезжаем в другие города, собираем залы. Можно сказать, делаем новый русский метамодерн в поэзии.

- Поэтическую книгу сейчас можно издать? 

- Лично я был бы не против. Но стихи плохо продаются. Дело в том, что сейчас рулят поэты социальных сетей, поэтому поэзия живет в Интернете. Люди не хотят покупать стихи, потому что могут получить их бесплатно.

Мне вот сейчас хочется сделать какой-то мистический вестерн в советском антураже. Может быть, про 1950-е годы. А может, и про 1990-е. Немного отдохну и займусь этой книгой.

СПРАВКА

Александр Пелевин – петербургский поэт, писатель, журналист. Родился в 1988 году в Ленинграде. Автор книг «Здесь живу только я» (2016), «Калинова Яма» (2017) и «Четверо» (2018).

«Сорокин работает с советским материалом, но с помощью уже имеющихся культурных инструментов. А мне нравится создавать новые формы. Как взять античные руины – и построить из них что-то другое. Скажем, венецианский дворец». — Александр Пелевин.