Вадим Левенталь в свое время придумал серию «Литературная матрица», в которой писатели публиковали эссе о своих коллегах из XIX и XX веков. Также на его счету два успешных романа и руководство литературной премией, которая во многом противопоставляет себя московским премиям. Работа, как выясняется, непростая.

- Опубликован шорт-лист «Нацбеста». В прошлом году, помнится, разразился скандал вокруг романа Анны Старобинец. В этот раз скандалов нет. Это хорошо? 

- Скандалов не бывает только там, где все полностью закрыто, да и то… Вот Нобелевскую премию присуждают таким образом, что только через 50 лет публикуют шорт-листы, и то решения академии иногда вызывают вопросы. «Национальный бестселлер» – принципиально открытая премия. Все процессы у нас публичные. Но при полной открытости бывают и эксцессы. Каждый год что-то такое происходит. Иногда скандалы доступны широкой публике, иногда нет. Я отношусь к этому, как к неизбежному злу. От механизма открытости мы не хотели бы отказываться, несмотря ни на что.

Кстати, в этом году тоже был один скандал, но он исчерпан, а человек, который спровоцировал его, принес извинения.

- Как оцените в этом году шорт-лист? Или не хотите раскрывать карты и давить на жюри? 

- И Виктор Топоров, который раньше руководил премией, и я всегда свободно высказывали свое мнение о книгах в списке, потому что наше мнение никак не повлияет на представителей жюри. Я думаю, что и Владимиру Бортко, и Дмитрию Пучкову, и Кристине Потупчик в общем-то плевать, что я думаю о той или другой книге…

Мне шорт-лист кажется упругим и разнообразным. Есть замечательный нон-фикшн Михаила Трофименкова – дико политизированная и страстная публицистика о мировой истории XX века. Есть изящный роман Александра Етоева, в котором совсем нет политики, хотя на первый взгляд это текст о травматичном опыте советской эпохи. Ему удалось на этом материале создать редкой красоты, нежности, трогательности роман в жанре скорее магического реализма, без хулиганства и экспериментов. А с другой стороны – книга Упыря Лихого «Славянские отаку», которая как раз отталкивает многих своим хулиганством. Автор описывает компанию мужчин, которые интересуются рисованным японским порно и постоянно путают реальность с мультиками, но работает это как аллегория украинского конфликта, то есть книга снова на острие самой актуальной политики. А вот в «Четверо» Александра Пелевина никакой политики нет, это роман на вечную тему – о смерти и о ее странной притягательности.

Что еще я не назвал? «Калечина-Малечина» Евгении Некрасовой – актуальная книга на тему детского буллинга (оскорбления в школе. – прим. ред). Честно говоря, я считаю, что эта тема там решена слишком прямо, в лоб. Маленькую девочку травят в школе, а потом появляется некое волшебное существо, которое помогает ей всем отомстить. Даже в советской литературе были тексты и тоньше, и глубже – то же «Чучело» или «Лиловые люпины». Но, видите, у жюри было другое мнение, оно посчитало, что книга своевременная. Наконец, «Финист – Ясный Сокол» Андрея Рубанова – один из фаворитов сезона. Бойкое фэнтези на древнеславянском, еще дохристианском, а значит, по большей части выдуманном материале. Это сказка, но сказка, рассказанная одним из самых техничных современных русских рассказчиков.

- А интересуетесь, что происходит у других литературных премий, соперничаете ли с ними? 

- Конечно, мы интересуемся работой коллег, иногда вступаем в дискуссии, хотя бы на круглых столах. Но если это и конкуренция, то скорее игровая. Всем только лучше от того, что есть разные литературные премии, которые работают в разных городах и базируются на разных представлениях о прекрасном. Я бы сказал, это такая спортивная конкуренция… В Москве свои процессы и дискурс, а у нас свои, мы выступаем некоторым противовесом, этакой щукой в озере. Главное – не спать и отстаивать свои ценности. Для Петербурга в отсутствие денег литература остается в большей степени территорией игры, родиной стиля и царством иронии.

- Как вы набираете жюри? У вас всегда в списке присутствуют знаменитости не из литературного мира.

- Мы стараемся звать в жюри людей умных, читающих. Может, они давно не читали текущей русской прозы, но тем им будет интереснее. Мы видим в этом еще и работу по пропаганде чтения. Селебрити в жюри привлекают внимание не только к книгам шорт-листа, но к чтению вообще. Сейчас же вообще почти не занимаются этим.

- Все действительно так плохо в литературном процессе? 

- Сложилась двойственная ситуация. С одной стороны, полно замечательных писателей. Они пишут в максимально широком диапазоне, от традиционных форм психологического романа до экспериментальных форм, которым еще даже нет названия. Полно талантливых авторов, их не меньше, чем в английской литературе, и точно больше, чем во французской или немецкой.

Но есть структура книжного рынка, где ситуация меняется от года к году только в худшую сторону. Если возьмете статистику, то увидите – количество книжных магазинов уменьшается, тают тиражи. Независимых книжных магазинов, о которых знают все интеллигентные люди, совсем мало. Мы можем их перечислить на пальцах одной руки. Остальное – супермаркеты, где продается ширпотреб, где никогда не будет интеллектуальной или даже околоинтеллектуальной литературы. Таких книжных магазинов – 99 процентов.

А ведь люди не стали меньше читать. Они хотят. Но им физически негде найти качественную литературу. Если ты живешь в Ростове-на-Дону, это сложно сделать, а если в Великих Луках, то и просто невозможно. Для этого нужно приехать в Петербург. Проблема в том, что в стране сложно купить хорошую книгу.

Такая ситуация сложилась из-за чудовищной монополии. Крупнейшее издательство издает 80 процентов всей литературы вообще, если отбросить техническую и учебную. С ним аффилированы крупнейшие книготорговые и распространительские сети. Маленькие издательства оказываются в ситуации фермера, который хочет войти в огромный ретейл, куда его не пускают, а если пускают, то на нижнюю полку. Эта ситуация душит рынок. В итоге тот же крупнейший книжный конгломерат фиксирует сокращение прибыли. До тех пор, пока на государственном уровне эту проблему не решат, все так и останется, и будет даже хуже.

- Что же делать? Открывать маленькие магазины и издательства? 

- Многие перешли на почти подпольный режим работы – сделали на коленке макет, сами напечатали, сами продали. Кто-то существует на гранты, наши или зарубежные, но это существование на грани, а не полноценная жизнь. Есть меценаты, которые вкладывают деньги в собственные книжные проекты, но, как вы понимаете, с поддержкой баскетбольных и футбольных команд тут нет никакого сравнения. Все равно это формы партизанской борьбы.

- Серия «Книжная полка Вадима Левенталя», которую вы запустили, это тоже такая партизанская работа? 

- Отчасти – конечно. Вот, например, мы только что получили из типографии книгу «Русские верлибры» трех поэтов: Данилова, Караулова и Смирнова. Эта книга сама по себе риск, эксперимент. Все издатели знают, что читатель давно не покупает стихов. Даже тысячный тираж не продать. С чем связано – вопрос, о котором можно долго спорить… Привычные ритмы и формы настолько заполировались от использования, что взгляд скользит по ним, ни за что не цепляясь… Верлибр для массового читателя вещь непривычная – это по сути пограничная форма между стихотворением и прозой, тут каждый текст – маленький рассказ. Причем как раз именно у этих поэтов в их верлибрах есть и понятная история, и внятный смысл. Я уверен, что эта книга может вернуть стихи в структуру повседневного чтения у самого широкого круга читателей – лишь бы ей добраться до полок магазинов. А это сейчас самое трудное.

НА ЗАМЕТКУ 

Победителей «Национального бестселлера» объявят на Санкт-Петербургском международном книжном салоне, который пройдет с 23 по 26 мая 2019 года. 

1 000 000 рублей получает победитель премии, причем между ним и номинатором премия делится в пропорции 9:1. Остальные финалисты получают по 60 тысяч рублей.

СПРАВКА 

Вадим Левенталь – автор книг «Маша Регина», «Комната страха». Окончил филологический факультет СПбГУ. Работает редактором в «Лимбус Пресс» и исполнительным директором в «Нацбесте». Проза и критика публиковалась в журналах «Звезда», «Октябрь», газете «Известия» и др.

Премия «Национальный бестселлер» вручается за лучший роман на русском языке, написанный в течение календарного года. Учреждена в 2001 году Константином Тублиным и Виктором Топоровым. Вручается в Петербурге.

Нынешний шорт-лист кажется мне очень сильным, и мне как раз нравится в нем вот этот широчайший разброс тем, жанров, эстетик, авторских стратегий. — Вадим Левенталь.