«Большинство зрителей совсем не знают, как устроен театр. Все уверены, что подготовка спектакля – заслуга одних актеров. Ну, кто-то может догадываться, что есть еще какой-то там мифический режиссер. И все, – сетуют театральные работники. – Стоит ли говорить о монтировщиках, звуковиках, осветителях… Для многих существование закулисных профессий – это настоящее откровение!».

Журналисты «ПД» решили исправить несправедливость и из-за кулис посмотрели, как проходит подготовка к спектаклю. И узнали несколько театральных секретов.

ШЕСТЬ ЦЕХОВ

Репортеры «ПД» посетили театр имени В.Ф. Комиссаржевской за несколько дней до премьеры спектакля «Скелет в шкафу», которая состоялась 23 и 24 марта. Но мы побывали там, когда шли последние приготовления.

Непривычно пустой зал. На сцене орудуют несколько монтировщиков, переставляя декорации. Один из шкафов пока еще в разобранном состоянии. Рядом стоит скелет… Ждет, когда соберут его прибежище.

«У театральных вещей своя специфика, – говорит зав. постановочной частью Владимир Майборода. – Например, эти шкафы довольно сложные с технологической точки зрения. Поворачиваются во время спектакля, а дверцы открываются то в одну, то в другую сторону. К тому же их габариты: высота – 3,5 метра, ширина – 4 метра. Они должны разбираться – иначе мы не вынесем их на сцену и не найдем им место на складе. Максимальный вес одной детали – 35 килограммов на человека... Факторов, которые нужно учесть, очень много!».

В подготовке любого спектакля занято много цехов, среди них – гримерный, костюмерный, реквизиторский, монтировочный, осветительский, служба звукотехнического оборудования. У каждого своя задача.

«Как все происходит? Художественное руководство театра выбирает пьесу, определяет актеров и «начсостав» – кто какую роль сыграет и кто будет режиссером, художником, хореографом, - объясняет Владимир Майборода. – Потом изготавливается макет декорации, эскизы костюмов, собирается художественный совет, и происходит приемка сценического оформления и эскизов костюмов. После приемки берутся за дело технологи, далее – мастерские...».

За пять дней до премьеры подмостки отдают для репетиций.

«К этому моменту должно быть готово все: и декорации, и костюмы, – продолжает заведующий постановочной частью. – Это время нужно для того, чтобы «поставить свет» и отшлифовать неровности – что-то доделать, подкрасить».

Обычно на подготовку к одному спектаклю нужно три месяца. Но со «Скелетом в шкафу» все вышло по-другому. За месяц до премьеры у него появились… новые режиссеры! Изменилось все – и декорации, и костюмы. «Пришлось работать в ускоренном режиме, – пожимает плечами Владимир Майборода. – Но ничего, справились».

МЕЧТА И РЕАЛЬНОСТЬ 

Уходим из зала, поднимаемся на этаж выше. Типичная комната в квартире в историческом центре. Высокие потолки, лепнина, бывший камин… Здесь проходят приемки макетов сцены.

Сейчас в углу комнаты стоит макет к спектаклю «Женщина-змея» по пьесе Карло Гоцци (режиссер – Григорий Дитятковский, премьера – в конце мая 2019-го). Масштаб: 1 к 20. Это абсолютно реальная сцена, со всеми деталями, только в миниатюре.

Металлический человечек, две черные лестницы, бронзовая стрелка метронома… На большой сцене все будет точно так же. На макете режиссер, словно полководец, может определять местоположение актеров во время спектакля. Иначе говоря – продумывать мизансцены.

«В «Женщине-змее» эффектов будет очень много! На сцене планируется натянуть огромный лист черной бумаги, который будет прорываться, – раскрывает один из секретов Владимир Майборода. – Я сейчас нахожусь в поисках материала. Оказалось, найти черный крафт – настоящая проблема. Такая бумага есть почему-то только на Украине… Запасной вариант – фотобумага, хотя это слишком дорого для расходного материала размером 11 на 4 метра. Если не найдем, будем красить белую. Но это, конечно, катастрофа. Очень трудоемко... Художник поставил задачу, а я теперь не сплю ночами (смеется)».

- Кстати, часто ли перед вами ставят невыполнимые задачи? Бывает, что мечта расходится с действительностью? – спрашиваем мы.

«Бывает. Иногда приходится говорить «Стоп-стоп-стоп, это просто нереально!». Чаще всего к этому относятся с пониманием, – рассказывает заведующий постановочной частью. – Но есть принципиальные вещи, на которых режиссер или художник могут настоять. Вот как с этой черной бумагой. Тогда приходится что-то придумывать».

Есть еще одна сложность. Все декорации принимает не только художественное руководство театра, но и пожарный надзор. Каждая деталь требует согласования, составляются акты. Угодить и тем, и тем не так-то просто!

ТЯЖЕЛАЯ ИСТОРИЯ 

В соседней комнате находится пошивочный цех. Ткани переливаются разными цветами. Вот изумрудная, алая, пурпурная.

«Каждый костюм индивидуален, – рассказывает начальник цеха Елена Антонова. – Мы работаем по эскизам. Этот – для героини спектакля «Женщина-змея». Девочки, у нас же там главную роль играет Женя Игумнова?», – обращается к сотрудницам цеха Елена Антонова.

«Да, она, красавица, – отвечают ей. – Еще там Лиза Нилова, Рита Бычкова, Варя Репецкая…».

Театральные костюмы – отдельная тема для разговора. Хитростей в работе очень много! Например, один материал с виду может быть замшей, а на самом деле это затертая байка. Материя подбирается такая, чтобы тело актера «дышало». На сцене жарко, не дай бог, артист упадет в обморок…

«Самые трудоемкие костюмы – исторические, – признается начальник пошивочного цеха. – Костюм для Екатерины Алексеевны в «Шуте Балакиреве» мы вдвоем целых три недели делали! Много кружев, отделка».

В театре имени В.Ф. Комиссаржевской до сих пор хранятся исторические костюмы известных спектаклей прошлого века. Как, например, костюмы из трилогии Алексея Толстого «Царь Федор Иоаннович», «Смерть Иоанна Грозного» и «Царь Борис»: ее поставил легендарный Рубен Агамирзян – худрук театра с 1966-го по 1991 год. Натуральные материалы, ручная работа, но главное – вес. Говорят, занятые в этих постановках актеры с легкостью сбрасывали по 3-4 килограмма за спектакль...

Нас проводят в помещение, где хранятся костюмы для действующего репертуара. Каждая ниша – отдельный спектакль. Вот белая холщовая рубаха Ариэля из «Бури», а вот серый пиджачок Владимира Санина, чью роль играет народный артист России Иван Краско в спектакле «Утоли моя печали». На каждом костюме бирка с инвентарным номером, названием спектакля и фамилией артиста.

«Одна из наших задач – следить за сохранностью костюмов, вовремя их ремонтировать. Актеры – живые люди. Они могут похудеть или поправиться, костюм может запачкаться или что-то оторвется, а на сцене можно попасть под воду или опилки, – замечает начальник костюмерного цеха Лидия Корецкая. – Плюс сами материалы. Хлопок может сесть. Цветная ткань – полинять. Сетка – зацепиться за гвоздь и порваться. Работы у нас много».

У каждого костюма своя история. Яркий пример – белое платье «Селимены» из «Мизантропа».

«Оно расшито бомбошками. Сколько их? Ну... Счету они не поддаются! – говорит Лидия Корецкая. – Сразу после премьеры платье запачкалось гримом, и мы решили сдать его в химчистку. Там посчитали, что бомбошки стирку не перенесут и… отрезали их. А потом пришили, как смогли. В итоге все платье перекосилось».

Все бы ничего, если бы это обнаружилось не за сутки до спектакля!

«В первый раз я пришивала их неделю, а тут на все про все у меня было меньше суток, – продолжает Лидия. – С огромным трудом, но я успела».

ДА БУДЕТ СВЕТ! ДА БУДЕТ ЗВУК! 

Разобранный шкаф на сцене уже собран. Из приоткрытой створки выглядывает скелет, наконец-то оказавшийся на своем привычном месте. По стенке шкафа скользит лучик света…  На финальном этапе в дело вступают осветители.

«У нас две основные задачи. Первая – освещение актеров. Они должны быть видны, мы работаем в первую очередь для них, – объясняет художник по свету этого спектакля Елена Филимонова. – Вторая задача – создание необходимой атмосферы в спектакле. Костюмы, грим, реквизит, декорации – все это будет «работать» только при определенном освещении. Неправильно подобранный фильтр сделает из них что-то безликое и скучное. Но можно и, наоборот, превратить самый простой костюм во что-то невероятное. Одно и то же платье может казаться из зала роскошным и шикарным, а при естественном освещении выглядеть совсем по-другому».

У осветителей есть свое помещение – осветительская рубка. Из нее и осуществляется все управление светом во время спектакля.

«С одной стороны, проще управлять светом, когда время его перехода прописано заранее и можно просто нажимать на кнопку на пульте управления. Но ведь есть нюансы. Сегодня актер может пойти чуть быстрее, завтра – чуть медленнее. Сегодня он сыграет так, а завтра – иначе. Поэтому мы больше любим управлять светом в «ручном режиме», – отмечает Елена Филимонова. – Это позволяет нам подстраиваться под игру актеров. Предугадывать, как быстро побежит актер или в какую секунду он откроет дверь… Залог успеха у нас – аккуратность и точность как в направке света, так и в проведении спектакля. Ведь в нашем деле любая деталь может сыграть огромную роль».

- Случается, что актеры жалуются на свет в глаза? – интересуемся мы.

- Я думаю, что они уже привыкли. Хотя софиты и рампы действительно светят так, что можно ослепнуть! Когда мы сами работаем со светом на сцене, то думаем: «Как актерам в костюмах и гриме удается отыграть целый спектакль при таком свете?», – шутит Елена.

Атмосферу создают не только осветители. Отдельные специалисты отвечают за звуковое сопровождение. Они придают спектаклю дополнительную глубину.

«Мы стараемся работать с пространством. Если ставится задача локального звука, мы ее решаем с помощью специальных акустических устройств. Например, в спектакле на столе стоит телефон, под столом спрятан монитор, и будет создаваться эффект того, что звонит именно этот аппарат, - рассказывает начальник службы звуко-технического оборудования Елена Лосева. - Или другой момент. Громко играет музыка, и внезапно, откуда-то сзади, доносится стук в дверь и раздается голос персонажа: «Коля, открывай, это я, Гоша». Так вот, есть смысл давать эту реплику из глубины сцены, так называемого арьера. Иначе эффект будет потерян»».

Из динамиков звучит фраза «Репетиция окончена, всем спасибо». Небольшую экскурсию по закулисью завершает заведующий постановочной частью Владимир Майборода: «Почему никто из нас не выходит на поклон на сцену, хотя бы я, как заведующий всей постановочной частью? Это не принято. Да и ни к чему, наверное. На сцену выходят создатели, мы же – воплотители их задумок. Достаточно, что к нашему труду относятся с уважением. Все прекрасно понимают: без закулисной работы не состоится ни один спектакль».

НАПОСЛЕДОК

Жизнь театра – колоссальный труд большого коллектива. И речь не только об актерах, режиссерах, монтажниках или осветителях.

Например, заведующий труппой составляет репертуар и обязан собрать актеров в нужное время и в нужном месте. Легко ли это? Нет. В некоторых спектаклях заняты не только свои, но и приглашенные артисты со своим графиком. К тому же почти все снимаются в кино или сериалах – руководство старается идти навстречу актерам и не лишать их этой дополнительной и денежной «подработки».

«На моей памяти никогда не было, чтобы кто-то не явился на спектакль, – рассказывает заведующая труппой Анна Петренко. – Артисты – люди ответственные. Это нонсенс, если кто-то что-то забудет. Но мы следим, обзваниваем, напоминаем».

Не менее важна должность главного администратора.

«Мы следим за выпуском печатной продукции (афиш, листовок и программок), размещением наружной рекламы и частично за продажей билетов, – рассказывает главный администратор Светлана Семенова, работающая в театре имени В.Ф Комиссаржевской с 1989 года. – К премьерному спектаклю подготовка проходит более тщательно. Просчитываются даже такие мелочи, как заказ цветов – будет это одна большая корзина или «индивидуальные» букеты».

ВОПРОС – ОТВЕТ 

Совсем забыть об актерах мы не могли. Их слава – заслуженная. Репетиции – тяжелая работа, которая может длиться месяцами! О том, как проходит подготовка к спектаклям, «ПД» рассказала актриса театра имени В.Ф.Комиссаржевской с 2002 года Александра Сыдорук.

- Все начинается с того, что тебе либо предлагают роль, либо сразу вывешивают приказ с распределением. Затем режиссер рассказывает свой замысел по интерпретации пьесы, доносит до артистов, что именно он хочет от каждого, представляет художника и композитора, – делится актриса. – Потом начинается работа в сотворчестве: мы репетируем сначала за столом, учим текст, определяем сверхзадачу и жизнь персонажа, «встаем на ноги» и обживаем сцену…

- Предложение роли – это всегда неожиданность или наоборот?

- Раз на раз не приходится. Если ты хорошо знаком с режиссером, то могут существовать какие-то предварительные договоренности. Но бывает и неожиданностью, когда тебе звонит тот режиссер, с кем ты до этого никогда не работал.

- Сложно учить большие объемы текста?

- Тут все дело в тренировке, как у спортсменов. Я люблю учить роль «ногами», как это принято говорить у актеров. Хотя иногда приходится сидеть дома, погружаясь в текст… Но это в том случае, когда его объем действительно очень большой. Например, я играю в моноспектакле «Три дуры, три дороги, три души (3D)». Здесь надо было выучить много текста. 

- Сложно побороть волнение перед выходом на сцену? Есть ли оно у вас?

- Премьера всегда волнительна. Но когда играешь спектакль в 20-й или 50-й раз, то чувствуешь себя вполне комфортно. Может быть легкое волнение, но оно исчезает сразу после выхода на сцену.

СКАЗАНО! 

Художественный руководитель театра имени В.Ф. Комиссаржевской Виктор Новиков:

- Как рождается идея поставить тот или иной спектакль? Знаете… Невесту легче выбрать, чем пьесу для постановки! Это тема, о которой можно говорить не один день.

НА ЗАМЕТКУ 

«Скелет в шкафу» – спектакль, поставленный по пьесе писателя-сатирика Семена Альтова. Следующие показы состоятся в театре имени В.Ф. Комиссаржевской 5 и 27 апреля, 2, 18 и 29 мая.