Как получить положенные по закону социальные льготы, когда заработает единая карта петербуржца и что произошло в Доме ветеранов войны и труда в Павловске? Об этом корреспондент «ПД» поговорил с председателем комитета по социальной политике Санкт-Петербурга Александром Ржаненковым. 

Работать на упреждение

- Александр Николаевич, вводится должность социальных участковых. Чем их работа будет отличаться от труда соцработников, зачем они нужны и какова процедура признания человека нуждающимся в помощи?

- В первую очередь, это выявление потребности в помощи. Если человек признается нуждающимся, детально оформляется индивидуальная программа, заключается договор. Раньше все эти функции выполняли районные центры соцобслуживания через общественные комиссии, куда входили разные специалисты, а индивидуальные программы составляли учреждения, сами комплексные центры или дома ветеранов. Получалось, что кто заказывает услугу, тот ее и исполняет. Встречалось откровенное навязывание услуг. Федеральное законодательство предписывает эти функции разъединять. Оформлять индивидуальную программу реабилитации не должен тот, кто входит в реестр и является поставщиком услуги. Вот из чего появилась потребность в создании института социальных участковых. Это будет представитель конкретного человека, который везде и всюду отвечает за качество предоставляемой услуги.

- Откуда они будут получать информацию о нуждающихся в помощи с учетом того, что далеко не все люди сами заявляют о своих проблемах?

- В городе уже давно работает подведомственный нашему комитету Городской информационно- расчетный центр на проспекте Шаумяна – аналогов такой организации в стране нет. Туда ежедневно в онлайн режиме поступает вся информация по каждому гражданину, обладающему той или иной льготой. Аналогичные информационные системы есть и в других отраслях – здравоохранении, жилищной сфере, соцстрахе, Комитете по записи актов гражданского состояния. Мы постоянно обмениваемся актуальной информацией. Социальный участковый сможет через эти информационные ресурсы получать данные по каждому человеку, находящемуся в его ведении, на его участке. Кроме того, информация будет поступать и от самых учреждений, в том числе социальной системы, органов семьи и детства, организаций инвалидов, Пенсионного фонда. Информация будет во всех структурах исполнительной власти. Кроме того, в районах есть Комплексные центры соцобслуживания, в которых имеется вся информация об уже заключенных договорах на обслуживание. Социальный участковый может и должен войти в контакт с человеком и организовать всю необходимую помощь: медицинскую, гериатрическую, психологическую, социальную. Предоставляется возможность выбора, что взять, а от чего отказаться. В системе будут работать многопрофильные специалисты, которые после составления программы реабилитации будут привлекать исполнителей, затем отслеживать процесс и отчитываться об исполнении. Заявительный порядок остается, но теперь добавляется и база данных, чтобы работать на упреждение. Главное: чтобы петербуржцы знали, что есть такая служба.

Льготы и деньги – на одной карте

Александр Ржаненков – один из первых обладателей единой карты петербуржца, приоритетного городского социального проекта. Для госслужащих уже изготовили 400 тысяч таких карт, остальные смогут получить карту начиная с мая.

- Объясните, пожалуйста, что все-таки это такое и где ею можно воспользоваться?

- В Петербурге уже 15 лет действует некий аналог такой карты - так называемая детская карта, по которой определенные категории граждан могут приобрести продукты и товары, тратя положенные государством деньги на целевые покупки. Кстати, этот положительный опыт пытались внедрить у себя другие регионы, но по ряду причин это не получилось. Единая карта петербуржца – это электронная смарт-карта, обладающая всеми функциями привычной банковской карты. Там же будет содержаться вся персональная информация о гражданине- держателе карты, его различные сервисные приложения включая дисконтные программы и бонусы лояльности. То есть в электронный вид постепенно будут переводиться все доступные гражданину льготы, скидки, оплата проезда в общественном транспорте, информация из обычной поликлинической медкарты, хранение электронной цифровой подписи для работы с порталами государственных услуг и так далее.

- Кто решает, что вносить в электронную память карты? Бесплатно ли ее оформление для владельца? Какие документы надо приносить для этого?

- Оформлять карту бесплатно будет любой из выбранных гражданином трех банков, участвующих в городской программе. Сейчас конкурс выиграли три банка – «Санкт-Петербург», ВТБ и Сбербанк. Можно прийти в любое отделение и подтвердить свое согласие на оформление карты. Никакие документы, кроме паспорта, приносить не нужно: банк сам через операторов получит всю доступную информацию и по желанию клиента внесет на карту то, что тот посчитает необходимым. Надо только согласие человека на использование персональных данных. Цель внедрения такой карты – создать комфортные условия и удобство получения практически любой услуги.

Куда смотрит опека

За последние несколько месяцев общество потрясли несколько чудовищных историй о детях, брошенных собственными родителями: 3-летний мальчик, умерший от голода в доме на Кронштадтской улице, девочка-маугли в Москве, погибшая от жажды и голода малышка в Кирове, трое малышей, оставшихся на несколько дней с мертвой матерью в Петербурге…

- У всех вопрос один: куда смотрела опека, соседи, педагоги, врачи? При этом известны случаи, когда органы опеки, наоборот, чрезмерно усердствуют. Например, как в недавней истории с глухой мамой Олесей Уткиной, у которой забрали детей…

- Детей Уткиной в ожидании решения суда отдали под опеку бабушке, хотя, честно говоря, там были основания для начала процедуры по лишению ее родительских прав. Что касается опеки… В других регионах есть закон, по которому функции опеки выполняют органы, находящиеся внутри исполнительной власти: где-то это органы соцзащиты, где-то – образования. У нас в Петербурге эти функции возложены на органы местного самоуправления, на муниципалов. Но раньше в законе было прописано согласование определенных процедур и решений с Комитетом по соцполитике. Но потом в законодательство внесли изменения, и за нами остался только мониторинг ситуации. Мы работаем в тесном контакте со всеми 111 муниципальными объединениями. Но смотрите, что получается: в каждом районе – 1-3 органа опеки, на весь город получается около 370 человек. Например, взять хотя бы Центральный район: 3 человека в органах опеки, население района - 300 тысяч человек, среди них около 50 тысяч детей и около 70 тысяч пожилых. И как эти три человека могут справиться? Мы подключаем учреждения семьи и детства, районные центры соцзащиты, но все равно проблемы, связанные с полномочиями органов опеки. В основном это загруженность, текучесть кадров, финансирование. Наша задача – упреждать, заниматься профилактикой, получать информацию о проблемных семьях. Как это сделать силами трех человек? Порой им легче не заниматься уговорами, а принимать конкретные жесткие меры в интересах детей. Конечно, надо тщательнее работать и с общественными структурами.

- Но с каждым годом, по нашим ощущениям, вопиющих случаев становится больше. Значит, система плохо работает, надо что-то делать.

- Случаев не так много, поэтому они и получают такой резонанс. Но мы не можем влиять на органы опеки - это другая власть. Уполномоченный по правам ребенка в Петербурга Светлана Агапитова давно предлагает передать полномочия опеки органам исполнительной власти, в таком случае будет возможность влиять на них, применять какие-то санкции. Когда-нибудь, я считаю, мы к этому придем, но сейчас есть ряд трудностей, не позволяющих это сделать. К сожалению, человеческие и технические факторы всегда будут. Кроме того, есть равнодушие граждан, недостаточно отработаны схемы межведомственного взаимодействия, чтобы информация поступала из детского сада, школы, поликлиники. Последние годы мы нацелены на профилактику и помощь семье, количество изъятий детей снизилось. Зато увеличился комплекс мер поддержки семьи, созданы Центры семьи и детства в районах, открыты приюты для детей и мам, растут меры финансовой поддержки. Только за последние годы более 10 тысяч граждан в Петербурге взяли детей под опеку, развиваются семейные формы воспитания. Но остается момент неполного и несвоевременного выявления проблемных семей.

Одиноких пожилых должно сопровождать государство

Несколько дней назад разгорелся крупный скандал, связанный с «Фондом социальной защиты пенсионеров», сотрудники которого в течение нескольких лет обманом присваивали себе жилье одиноких пенсионеров, предлагая услуги «Дома ветеранов войны и труда№ 1» в Павловске. Несколько предполагаемых фигурантов дела арестованы, сейчас выясняется причастность к этому руководства Дома ветеранов.

- Александр Николаевич, вы знакомы с этой историей. Расскажите, пожалуйста, о деталях.

- Действительно, 3-4 года назад нам стало известно, что некий фонд с названием, очень похожим на нашу структуру, организует вне очереди поступление ветеранов в наше же учреждение в Павловске. Мы попытались войти в контакт с этим фондом, но безрезультатно. Тогда мы официально обратились в правоохранительные органы: в полицию, прокуратуру и следственный комитет – у нас все эти письма есть. Мы просили выяснить, что это за структура, причем заведомо известно, что эти люди пытаются использовать имущество стариков. Также на заседании Правительства города при Георгии Полтавченко я озвучил эту проблему, и в протоколе было записано на имя главы ГУ МВД Сергея Умнова поручение губернатора разобраться. Пришел ответ, что законность фонда не вызывает сомнений. В СУ СК РФ ответили, что тема в разработке. Я бы очень хотел, чтобы глава Следственного комитета Александр Бастрыкин проверил, чем тогда завершилась эта работа.

- А вы сами проверяли свое подведомственное учреждение?

- Два года назад мы инициировали проверку, но тоже ничего не нашли. Эти люди из фонда находили одиноких пожилых людей, вступали в контакт, уверяли, что их имущество отойдет городу, а они ускорят процесс переселения в социальное учреждение. Какую-то сумму людям отдавали, человек сам оформлялся в наше учреждение через органы соцзащиты, поскольку это обязательное требование. Но вот какие у них дальше отношения были – это никто не контролировал.

Хотя, если наши сотрудники видели поступления людей в конкретное учреждение, и что сопровождал их один и тот же человек - это должно было вызвать сомнение. Но, якобы, этого никто не замечал. Мы сейчас анализируем ситуацию, кто оформлял людей на районном уровне, одна ли нотариальная контора оформляла документы. Возможно, ситуация и конкретные имена станут известны и в результате следственных действий. Но, с другой стороны, это опять же не является чем-то незаконным, к сожалению. Люди все дееспособные, подписывали договоры добровольно.

- А к собственным подчиненным у вас есть вопросы?

- Наша задача сейчас – проверить законность поступления людей, возможные связи сотрудников учреждения с представителями фонда и контакты директора Дома ветеранов на предмет ускорения процесса поступления граждан в учреждение. Раньше – возможно, но сейчас очереди туда нет. возможен вариант, что человека брали на коммерческое отделение с соответствующей оплатой, а потом переводили на бюджетное - это тоже надо посмотреть.

- А директор Дома ветеранов что вам говорит?

- Говорит, что слышал об этом фонде, что договоров не было, что он не способствовал фонду в этих процессах. Если появятся основания подозревать, что он участвовал в мошеннических схемах, я отстраню его на время следственных действий. Пока официально ему ничего не предъявлено.

- У вас в подчинении 15 стационарных учреждений социального обслуживания, из них 8 ПНИ и 7 учреждений общего типа, и еще 10 негосударственных организаций. Что надо сделать, чтобы подобные истории не повторялись?

- К сожалению, это не новая система с обманом пожилых людей. В течение всего постсоветского периода мы всегда старались купировать такие виды преступлений. Еще при Александре Собчаке мы пытались законодательство установить, чтобы темой продажи или обмена жилья пожилых занималось государство – чтобы Жилищный комитет или Горжилобмен имели право заключать договора, люди бы гарантированно получали необходимую услугу и деньги за жилье по коммерческой стоимости, а их жилье переходило государству с тем, чтобы другие нуждающиеся его получали. Пытались также инициировать запрет на сделки без вмешательства органов исполнительной власти по аналогии с детьми: без согласия органов опеки никаких сделок не произвести. Такой же шлагбаум нужен и с пожилыми.

Кроме того, у нас должен быть контакт с правоохранительными органами, и я намерен высказать свою позицию: почему при таких сигналах не довели дело до конца ни по конкретным фамилиям, ни по проверке фонда? Деятельность такого рода структур, как эти фонды, которые в каких-то подъездах собирают бабушек и якобы им оказывают услуги, даже не лицензируется, и никаких мер принять мы не можем. Самое главное – надо сейчас довести дело до конца и менять законодательство, чтобы было невозможно заключать сделки с пожилыми одинокими доверчивыми людьми без участия государства. Государство вправе знать, где такой человек будет жить, чтобы его права не были ущемлены.

СПРАВКА

2 миллиона петербуржцев получают те или иные меры социальной поддержки.

81 категория льготников в Санкт-Петербурге.

16,1 миллиардов рублей выделил бюджет города на социальную поддержку детей в 2019 году.