О колоссальном вкладе сотрудников ленинградской милиции, следователей, прокуроров в борьбу с врагом, как окружившим город на Неве, так и орудовавшим в его стенах, даже спустя 75 лет со дня полного освобождения Ленинграда от блокады написано не так много статей и книг. Наверное, потому, что обычными словами сложно отразить то, что вынесли они на своих плечах за эти без малого 900 дней и ночей. До сих пор еще не всех из них вспомнили поименно, и по сей день судьба многих остается неизвестной.

В числе первых сотрудники правоохранительных органов уходили на фронт. Так, если на 22 июня 1941 года штат ленинградской милиции составляли 13 508 человек, то уже спустя неделю с начала Великой Отечественной войны численность личного состава сократилась почти на 15 процентов. По словам лектора-экскурсовода экспозиции (постоянно действующей) Культурного центра ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области майора милиции в отставке Ростислава Любвина, из более чем двух тысяч милиционеров, ушедших в те дни на фронт, ни один в строй так и не вернулся. В лучшем случае по состоянию здоровья в связи с полученными тяжелыми ранениями.

Милиционеры, оставшиеся служить в городе, в первые же дни войны были переведены на казарменное положение. «До марта 1943 года домой никто не ходил. Самовольный уход из казармы расценивался как дезертирство», – рассказывает Ростислав Любвин.

ЗАСЛОН ВРАГУ

10 июля 1941 года вышел приказ наркомата обороны и НКВД, согласно которому сотрудники милиции получили бронь от призыва в армию. Но ситуация на фронте была такова, что вскоре стражи порядка вновь стали уходить на передовую.

Милиционеры под командованием капитана Дмитриева, охранявшие переправу через Неву, по которой в Ленинград отходили воинские соединения, эвакуировалось население и грузы, а также стоявшие на подступах к ней и там же сложившие головы бойцы батальона, сформированного из сотрудников тюрьмы «Кресты», 8 сентября 1941 года стали последними защитниками Шлиссельбурга. Этот день вошел в историю как дата начала блокады Ленинграда.

«В октябре 1941 года 115-ю дивизию генерала Конькова, первой пришедшую на знаменитый Невский пятачок, сменила 20-я дивизия НКВД, в которой были полторы тысячи наших сотрудников. Практически все они так и остались на этом плацдарме», – говорит Ростислав Любвин.

Одним из немногих выживших бойцов 20-й дивизии стал Павел Вахрушев, пришедший на службу в милицию в 1935 году. Тяжело раненого его чудом удалось переправить на правый берег. Оправившись от ран, он нес службу на Дороге жизни, пережил всю блокаду. 25 мая 1950 года начальник Всеволожского РУВД Павел Вахрушев погиб при задержании особо опасных бандитов. Его имя теперь носит улица, на которой расположено здание УМВД России по Всеволожскому району.

Главным узлом обороны города стали южные окраины. У Красного Села немцам, планировавшим мощную танковую атаку со стороны Петергофа, противостояла 21-я стрелковая дивизия НКВД, в рядах которой воевали полторы тысячи милиционеров. До Кировского завода врагу оставалось пройти считанные километры, но они так и не смогли их преодолеть.

По словам Ростислава Любвина, командующий дивизией полковник Михаил Папченко укомплектовал милиционерами артиллерию, поставив вчерашних постовых и оперативников к противотанковым орудиям. Из-за проблем с обмундированием стражи порядка прибыли на фронт в своей синей милицейской форме.

«Рядом стояла 6-я бригада морской пехоты полковника Синочкина, и немцы приняли наших милиционеров за моряков, которых, как известно, боялись, как огня. Потом-то они уже узнали, что это - бойцы из городской милиции, которых врагу вскоре тоже пришлось очень уважать», - улыбается Ростислав Михайлович.

Позже маршал Георгий Жуков в своих мемуарах «Воспоминания и размышления» писал: «В отражении удара врага через Лигово на Ленинград особенно отличились 21-я стрелковая дивизия НКВД полковника М. Д. Папченко, 6-я бригада морской пехоты полковника Д. А. Синочкина и 7-й истребительный авиационный корпус полковника С. П. Данилова».

НЕУЛОВИМЫЙ АЛЕКС

На плечах сотрудников милиции лежала и организация партизанского движения в Ленинградской области. Так, в одном из отрядов воевал Алексей Гвоздарев. Бывший матрос крейсера «Яков Свердлов» в 1935 году стал оперативником, 37 раз принимал участие в задержании опасных преступников, а позже решил связать себя с криминалистикой, успев еще до войны снискать репутацию высококлассного эксперта.

В партизанском отряде он стал разведчиком-подрывником. Во время одной из операций его сильно контузило. Очнулся он уже в плену. Затем были концлагерь под Каунасом, лагерь смерти «Якобштале», угольные шахты в Бельгии, откуда Алексей Петрович совершил побег и оказался в центре бельгийского сопротивления в Арденнах. Вскоре боевая группа во главе с Алексеем Гвоздаревым стала терзать фашистов, нападая на гарнизоны, взрывая склады с боеприпасами и горючим. За поимку Неуловимого Алекса, как прозвали нашего милиционера фашисты, обещали 100 тысяч франков, но предателей не нашлось.

После победы он вернулся в ленинградскую милицию, трудясь, пока были силы, старшим экспертом-криминалистом научно-технического отдела. В 1964 году не в последнюю очередь стараниями Алексея Гвоздарева был изобличен жестокий 15-летний убийца женщины и маленького ребенка Аркадий Нейланд, ставший единственным за всю отечественную послевоенную историю подростком, приговоренным к расстрелу.

ЖИВЫЕ И ПАВШИЕ

Также наши милиционеры воевали в составах истребительных батальонов, основной задачей которых была борьба с парашютистами и диверсантами. Но и атаки врага им приходилось отбивать.

«17 сентября. Тяжело ранен милиционер Гаврилов. Продолжается вывоз продуктов из Стрельны. На Львовской улице Савченко, Зенин, и Малярцев обнаружили и взяли в плен двух немецких автоматчиков. Савченко, Сорокин и Волков находились на передовой линии военных действий и восстановили нарушенную телефонную связь со Стрельной. В дом № 8 по Вокзальной улице вошли двое военных в форме командиров, переоделись в штатское и направились в сторону Петергофа. Были задержаны работниками милиции. При задержании сопротивлялись. Один убежал, другой был убит на месте. Оказался немецким офицером-разведчиком», - писал в своем дневнике начальник Петергофского городского отделения милиции Иван Цыганков.

Спустя несколько дней бойцы его истребительного батальона, последними уходя из Петергофа, практически все погибли в бою с фашистами у пересечения Ропшинского шоссе и железной дороги на Ломоносов. Сам Цыганков в том бою уцелел, а уже спустя несколько дней возглавил партизанский отряд.

Еще одним важным «плацдармом» для сотрудников милиции стала Дорога жизни, где они несли службу с первого до последнего дня ее функционирования под командованием старшего лейтенанта милиции Сергея Лукьяненко. Только в первую блокадную зиму лишь за кражи милиционеры задержали без малого тысячу военнослужащих и гражданских лиц.

В ОСАЖДЕННОМ ЛЕНИНГРАДЕ

К 1 декабря 1941 года в Ленинграде в строю оставались чуть более 5,6 тысяч сотрудников милиции. Их фронтом стали улицы родного города, где они вели бой за порядок, закон и жизнь ленинградцев.

Постовые несли службу по 14-16 часов в сутки. Оперсостав – по 18-20 часов. Всех «льгот» – обычная рабочая карточка. Больше 1200 милиционеров не дожили до священного для всех ленинградцев дня. Кто-то погиб при артобстреле или бомбежке, кто-то пал от рук преступников, но большинство скончались от голода.

Подготовка групп самозащиты МПВО и обучение ленинградцев обращению с оружием, организация и поддержание порядка при эвакуации населения и во время воздушных тревог, спасение горожан во время вражеских обстрелов и налетов и при ликвидации их последствий – все это также обеспечивали милиционеры при поддержке общественников.

Сотрудникам милиции приходилось выявлять ракетчиков, подававших сигналы немецким бомбардировщикам, изымать и уничтожать вражеские листовки, не говоря уже о борьбе с уголовной преступностью. Ведь в окруженном кольцом блокады городе остались не только герои, но и негодяи. Не зря же говорят: кому война – а кому мать родна.

Тотальным бедствием не только в блокадном Ленинграде, но и во всей стране стали фальшивые карточки. «Примечательно, что во время войны у нас нигде не печатали фальшивые деньги, в вот поддельные карточки были практически везде», - рассказывает Ростислав Михайлович.

Выстраивавшиеся у магазинов огромные очереди за хлебом привлекали внимание карманников. Кража карточек означала неминуемую смерть для того, у кого их похитили. Так что милиционеры несли боевую вахту и у магазинов.

Изъятые у воров талоны на продовольствие милиционеры нередко приносили прямо на дом потерпевшим, уже практически потерявшим надежду выжить. Порой истощенным милиционерам приходилось идти едва не через весь город пешком, чтобы найти и задержать преступника, разыскать похищенное. Конфискованные у преступников деньги и ценности в первую очередь направлялись в фонд обороны.

«Только сотрудниками ОБХСС за время блокады было передано больше 23 миллионов рублей наличных денег, 125 килограммов ювелирных изделий, 6,5 тысяч карат бриллиантов, золотых монет на 75 тысяч рублей, 767 килограммов столового серебра», - поясняет Ростилав Любвин.

ВСЕ ДЛЯ ГОРОДА И ФРОНТА

«Все для фронта, все для победы» - этой целью жили не только рабочие и служащие, но и заключенные, которых война застала в осажденном городе. Пожалуй, не многие знают, что во время блокады в Ленинграде трудились больше двух тысяч осужденных. «

Они валили лес, трудились на торфоразработках, на заводе имени Егорова, на «Севкабеле», на 5-й ГЭС. Женщины-заключенные шили обмундирование. Все были при деле, все трудились для города и для фронта», - рассказывает лектор-экскурсовод.

Порядок на улицах помогали обеспечивать и несколько остававшихся в блокадном Ленинграде служебно-розыскных собак. Самая известная из них - овчарка по кличке Султан, ставшая прототипом четвероногого героя фильма «Ко мне, Мухтар!». Вместе со своим хозяином, милиционером Петром Бушминым, пес воевал еще в советско-финскую войну 1939-1940 годов. За время своей службы Султан помог задержать больше 1200 преступников и разыскать украденные вещи на сумму почти 2,5 миллиона рублей.

Военное время предписывало не церемониться с преступниками, но это не означало, что правосудие ушло из блокадного города. В декабре 1941 года городская прокуратура была преобразована в военную. Уголовные дела рассматривали военные трибуналы. К тому же стражи порядка понимали, что многих людей на преступление толкали голод и отчаяние, а потому все же старались, как говорится, входить в положение. Так что, по словам Ростислава Любвина, практически каждый третий арестованный спустя непродолжительное время возвращался домой. Но к тем, кем двигала лишь жажда наживы, ради которой они не останавливались ни перед чем, пощады не было.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 августа 1944 года Ленинградская городская милиция была награждена орденом Красного Знамени. «За образцовое выполнение заданий Правительства в условиях войны, за доблесть и мужество, проявленные личным составом» - гласит текст этого исторического документа. Но каждый из ее сотрудников, выстоявших в блокаду и доживших до Великой Победы до последнего вздоха считал самой дорогой, священной наградой медаль «За оборону Ленинграда».