Вроде бы миновали времена, когда в общественном сознании и на публичных площадках активно дискутировался вопрос, чем отличается Москва от Петербурга. Ан нет.

Споры эти подогревались тем обстоятельством, что в верхние эшелоны власти пришла тогда внушительная команда петербуржцев, что вызывало известное раздражение в респектабельных московских кругах. Но время шло, питерские адаптировались в новой среде, а московские сменили гнев на милость. Белокаменная всех переварила и примирила. Споры надолго утихли, но недавно вдруг вспыхнули с новой силой. Пробным камнем «проверки на вшивость» в прямом смысле этого слова стала отнюдь не политика, а прозаический вопрос об организации прачечной для бездомных в одном из районов Москвы. Тема эта вновь заставила говорить о том, что в плане восприятия действительности и меры ценностей Москва и Питер, как Восток и Запад, вряд ли когда сойдутся.

В довольно мелкой бытовой ситуации, как в капле воды, отразилась та «дистанция огромного размера», которая разделяет две столицы. Инициаторами создания прачечной для бомжей в Москве стали авторы петербургского проекта «Ночлежка», которых поддержали и местные энтузиасты. Проект вот-вот должен был состояться, но неожиданно застопорился из-за внезапно возникшего бурного протеста жителей Савеловского муниципального округа. Организаторы бунта на многолюдном собрании жарко аргументировали свое несогласие тем, что такая прачечная вкупе с ее «клиентами» станут разносчиками вшей, туберкулеза и других опасных для приличных людей инфекций. Не говоря уж о возможных случаях асоциального поведения будущих посетителей этого коммунального объекта, находящегося неподалеку от детского сада и колледжа. И хотя на деле расстояние от будущей прачечной до детских учреждений было значительным, а сами учреждения находились под надежной охраной, победить сомнительную логику противников проекта пока не удалось. Поскольку, как ясно следовало из протоколов памятного собрания, честные обыватели просто не хотели такого соседства без всякой логики. Причем дополнительным раздражающим фактором, раздувающим конфликт, стали вдруг проснувшиеся неприязненные отношения к питерским, которые пришли в чужой монастырь со своим уставом. В ход пошли до боли знакомые доводы типа «у себя командуйте», «у вас свои дела, у нас – свои».

Справедливости ради надо сказать, что в Петербурге уже работают такие прачечные, открытие которых никаких протестов местного населения не вызвало. Более того, когда в рамках правительственной инициативы жителям разных районов северной столицы было предложено самим решить, на что прежде всего потратить средства, выделенные городом для развития инфраструктуры, василеостровцы одним из трех приоритетных проектов назвали организацию пункта помощи бомжам. Причем местом для этого пункта была выбрана отнюдь не заброшенная промзона, а район Шкиперского протока, соседствующий с престижной территорией Ленэкспо и кварталами элитного жилья. Если вдобавок вспомнить, что только в последние годы наш город стал родоначальником множества общественных инициатив гражданской самопомощи по типу «Помоги соседу», то оснований утверждать, что питерско-ленинградский менталитет сильно рознится с московским, становится все больше.