Известный кинокритик выступил в рамках лектория «Просвет» благотворительного проекта «Свет.Дети». «Петербургский дневник» выбрал самые яркие моменты из его лекции.

О ФИЛЬМЕ «ЛЕТО»

Мы видим во всем этом бульоне, круто сваренном из самых разных компонентов, оппозицию двух персонажей – Майка Науменко и Виктора Цоя. В чем эта оппозиция? С одной стороны, музыкант, который хочет сделать русский рок частью всемирного рок-движения, – это Майк. А есть Виктор Цой – его музыка не рассчитана на прослушивание за границей. Однако сегодня странным образом его слушают даже в Корее.

О чем этот фильм, описывалось по-разному, и это, конечно, свойство настоящего произведения искусства, когда его по-разному читают. Кто-то говорил, что фильм о любовном треугольнике, другие утверждали, что фильм о целой эпохе, а третьи считали, что это фильм о музыке. Соглашусь скорее с третьим тезисом, хотя, конечно, все три варианта имеют право на существование.

Звягинцев мне сказал, что фильм «Лето» в жюри не понравился никому, кроме, собственно говоря, самого Звягинцева, при том что он не является фанатом Кирилла. Он в одиночку пытался объяснить остальным членам жюри специфику картины, что такое рок в России, что такое 1980-е, но так и не смог объяснить. Фильм при этом был очень хорошо принят французской прессой, в восторге были многие американские критики, они писали одобряющие рецензии. Призываю не обращать внимания на отзывы некоторых моих коллег, которые говорят, что фильм «Лето» провалился. Об этом можно говорить только после мирового проката, в отличие от работ Сарика Андреасяна или Кима Дружинина.

Когда мы в журнале «Искусство кино» писали про этот фильм, то возникал вопрос, который мы, кстати, обсуждали за ужином с Андреем Звягинцевым. Почему так получилось, что прекрасная русская картина, которая была включена в конкурс Каннского фестиваля, не получила наград и не была оценена по достоинству? Может, это смешно, а может, грустно, но фильм отчасти сам отвечает на этот вопрос.

О РОССИЙСКОМ КИНЕМАТОГРАФЕ

В нашем кино точно три четверти того, что делается, осуществляется в рамках неких имитационных практик, то есть наше кино хочет быть почти как голливудское, почти как европейское. Однако имеют какой-то успех в мире только те явления русского кино, которые не пытаются ничего имитировать, не подражают. Они рождаются из внутренней органической потребности режиссера делать то, что он делает. Таких режиссеров действительно знают и ценят за границей. Это, собственно говоря, Андрей Звягинцев, Александр Сокуров, Алексей Герман, Алексей Федорченко.

Это не большой успех, но, знаете, смешно – он гораздо крупнее и значительнее, чем успехи даже самых хороших российских массовых картин, которые иногда собирают приличные деньги, прокатываясь в Беларуси и в Китае. Это к тому, что русское кино, которое мы так любим оплакивать, в полном порядке, просто мы смотрим не на то русское кино.

Нам не надо смотреть на фильм «Тренер», а вместо этого пойти, например, на фильм «Лето» и увидеть, что все в порядке. Но люди массово идут на то, что массово же продается. Это говорит просто о некой зрительской инерции, которую в себе, конечно, надо преодолевать.

При этом я убежден, что в большой цепочке кино, которая состоит из продюсеров, режиссеров, сценаристов, дистрибьюторов, кинотеатров, правительства в виде Фонда кино, критиков и зрителей, самые умные – это зрители. У них коллективный ум, который отличает хорошее кино от плохого. Не знаю ни одного по-настоящему скверного фильма, который имел бы успех в российском прокате. К сожалению, многие достойные работы также проваливаются, поскольку у нас в стране отсутствует даже минимальная сеть проката авторского кино. Бывали моменты, когда сотни людей ежедневно жаловались мне через Facebook, что они мечтали посмотреть какой-то фильм, но не смогли, потому что в их городе его не показывали. Там один кинотеатр в местном торговом центре, в нем три зала, где показывали «План побега 2», «Трансформеры 7» и «Танки». Естественно, ничего больше туда не поместилось. Это уже проблема системная, в которой мы можем только развести руками.

Например, брендом нашего кино являются авторские работы, а не коммерческие. Просто скажите любому иностранцу, хоть немного понимающему в кино, слово «русские». Они сразу назовут Тарковского, Муратову, Германа, Сокурова, сейчас еще Звягинцева. Для большего успеха нужно сделать всего лишь одну небольшую поправку. Государству нужно начать финансово поддерживать авторское кино вместо коммерческого, при этом не пытаясь как-то регулировать его содержание.

Сегодня по-прежнему есть тенденция, по которой многие коммерческие фильмы проваливаются в прокате, при этом подобных фильмов примерно три четверти в российском кинематографе. Они получают субсидии от государства, но в результате совсем не интересны зрителю. При этом коммерческих продюсеров у нас не так много, поэтому даже после провала правительство дает им огромные субсидии, и так продолжаться может очень долго.

ОБ АВТОРСКОМ КИНО

Авторские фильмы отличаются тем, что на них идут в кинотеатры не ради актеров, спецэффектов или сюжета, а ради режиссера. Из наиболее популярных можно вспомнить Спилберга. Несмотря на огромные сборы, он тоже снимает вполне себе авторское кино. Но авторское – не означает независимое. Авторское кино вполне можно делать и для больших студий.

Раньше авторское кино не было для интеллектуальной элиты, а сейчас мы живем, как будто прибиты этим стереотипом. «Это только для умных, а если я не подхожу под эту категорию? Будет скучно, я не пойду это смотреть…» На самом деле авторское и коммерческое удачно сосуществуют. Это можно было понять по прошлогодней премии «Оскар», где был «Ла-Ла Ленд» – очень успешный представитель авторского кино, который стал коммерческим хитом. Другой пример. Хотелось бы обратить внимание на то, как два фильма сражались сначала за «Золотого льва» Венецианского кинофестиваля, потом они же соревнуются за «Золотой глобус» и за «Оскар». Это фильмы «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» и «Форма воды». Они очень разные по своей концепции, но оба являются представителями американского авторского кино.

Подобные случаи можно назвать сигналами к изменениям. Одно из отличий кино XX века от XXI века – это переигрывание некой традиционной киногеографии. Например, мы привыкли считать, что лучшее кино в Голливуде, а у нас хорошее кино – это советское, великие французы, итальянцы и так далее. А сегодня есть великое китайское кино, румынский кинематограф, который затмил чешский и польский. Греческие фильмы намного сильнее итальянских на данный момент. А в США с приходом Трампа, что очень иронично, на первый план вышли режиссеры мексиканского происхождения. И практически все они в своих фильмах пытаются передать определенную идею для переосмысления. Например, Алехандро Иньярриту с его работой «Выживший» явно дает пересмотреть теорию о героических белых завоевателях американских земель.

Можно сказать, что современное авторское кино во всем мире, говоря на разные темы, защищает один и тот же тезис. Его суть заключается в том, что границы должны как-то измениться. Кто будет этим заниматься? Каким образом это произойдет? Будет ли человечество счастливо в итоге? Ответ на эти вопросы не знает никто.

О КАННСКОМ КИНОФЕСТИВАЛЕ

В Каннах выиграл японский фильм «Магазинные воришки». Там показана бедная семья, которая помимо работы подворовывает продукты, чтобы выжить. Каждый раз радуешься за них, когда видишь их семейные застолья, их привязанность друг к другу. Но в один момент мальчика из семьи ловит полиция за воровство, и в итоге выясняется, что все эти люди не родные, они просто стали единым целым и им всем было гораздо лучше, чем с родными. То есть понятно, что в рамках современного общества человек может выбрать для себя что угодно, и тут как раз показана возможность выбирать себе близких.

Как ни странно, было несколько картин, снятых именно на подобную тематику. Был фильм с похожим сюжетом из Ливана. Казалось бы, что общего у Ливана и Японии с их разными взглядами на жизнь, политическим строем и так далее? А говорят они об очень похожих вещах. Хочется вспомнить картину Спайка Ли «Черный клановец», основанную на реальной истории, где чернокожий полицейский внедрился в местный ку-клукс-клан. Его завербовали по телефону. По телефону, отвечая абоненту, он так убедительно сказал, что ненавидит негров, что ему выдали приглашение. Это очень успешная комедия, но во многом опять же задевающая пограничную тему – что цвет кожи не очень важен и, если захочешь, ты сможешь выдать себя за кого угодно.

Все это свидетельствует о том, что сейчас границы движимы. Возвращаясь к нашему кинематографу, хочется добавить, что очень обидно понимать тот факт, что именно наше кино остается той самой незыблемой границей. Например, говоря о фильме «Лето», – проблематика того, что наш рок был второстепенен по сравнению с Дэвидом Боуи. За границей это никому не интересно.

О РОЛИ ХУДОЖНИКА В ОБЩЕСТВЕ

На сегодняшний день есть ощущение, что мир повернулся спиной к образу большого художника с его высказываниями. Терзания и переживания таких людей стали гораздо менее интересны, чем проблемы обычных маленьких людей. Есть замечательный иранский автор Джафар Панахи, скоро должен выйти в прокат его фильм «Три лица». Главный герой – режиссер, он едет с известной актрисой в деревню, потому что там было снято видео девушкой, которая хочет покончить с собой: ее родные не хотят, чтобы она поступала на актерский. Герои едут туда, чтобы попытаться спасти эту девушку. И мысль в том, что режиссер, со всем статусом и амбициями, по возможности должен хоть как-то попытаться помочь этому маленькому человеку.

Признание обходит стороной не только людей с большой буквы. Говоря о кино, стоит отметить, что работа звукорежиссера остается за пределами зрительского внимания, равно как и труд монтажера, выполняющего чуть ли не 90% всей работы. В этом плане границы особо не меняются. 

С нарушением устоев идет изменение понятий. Кино само по себе может нарушать границы. Изначально была композиция еще по Аристотелю, в которой есть три акта, но она умирает в случае с сериалами. Вместо развязки ты годами тянешь сюжет. Другой пример – многие в начале 2010-х прогнозировали, что кинотеатры начнут закрываться в связи с ненадобностью, а вышел «Аватар» – и стало открываться еще больше кинотеатров.

О «КИНОТАВРЕ»

В «Кинотавре» сложно разочароваться. Я всегда туда еду и думаю: что-то мне точно понравится. Мне кажется, нужно быть сумасшедшим, чтобы от фильма с Иваном Охлобыстиным «Временные трудности» ждать чего-то хорошего. Мне понравился фильм Ольги Зуевой «На районе». Это хорошая, мейнстримная картина, каких много снимается в Голливуде. Городской романс про молодых парней, которые у себя на районе читают рэп. История очень хорошо рассказанная и, кстати, не совсем фестивальная.

Еще один фильм, который на фестивале показывали, – «Война Анны» Алексея Федорченко. Настоящее произведение искусства! Фильм про нашу Анну Франк – девушку, которая прячется в камине в немецкой комендатуре. Фильм длится всего час десять, он очень камерный, практически без актеров, но это настоящая жемчужина. Меня неприятно разочаровало, что его не наградили главным призом. Но в жюри сидят очень много людей, и сложно представить, что все они договорятся. Еще понравились «Сердце мира», «История одного назначения» Дуни Смирновой, «Ван Гоги» – все это серьезные картины. К каждой из них можно предъявить претензии, но я не буду. Зачем? Нашему кино всегда нужно давать много авансов. Если судить его гамбургскому счету, то его можно закапывать. Оно же отражает нашу реальность. Если кто-то приподнимается над этим уровнем, ему уже можно спасибо сказать.